Под знаком Вовки

Артем выглядел, как типичный умник-задрот - очки, длинная стрижка, костюмы с галстуками, остроносые туфли. Но мужик просто замечательный и умище не только в профессии. Рассудительный, спокойный... семья, ребенок. Турков считал его самым надежным в тусовке и самым разумным тоже. Вплоть до того, что случись в его жизни совсем край, и он пошел бы с этим не к бате, а к Темке.

Повернувшись на бок лицом к стене, Турков задумался.

У отца больное сердце, но он вполне с этим справляется и уже довольно долго. Сейчас у него постоянная женщина, которая настояла, чтобы он наблюдался у врачей. И Виктор был совсем не против, что отец остепенился наконец и перестал прыгать по бабам. Матери не стало шесть лет назад, и таким образом он «хранил ей верность» - не вступая в серьезные отношения и довольствуясь проходными связями.

Это ладно… но наследственность рисовалась хреновая, с паскудными допусками. Всегда считал, что здоров, как бык, а оно вон как…

Доктор вначале успокоил, объяснив сердечные перебои сильным переутомлением и стрессом. Но при этом обозревал могучую Турковскую натуру будто бы с некоторым сомнением. И уточнил, что к обследованию нужно отнестись предельно серьезно. И Виктор приуныл. Не то, чтобы сильно, но расстроился.

Знал уже, что Александра благополучно родила и не нервничал хотя бы из-за нее.

После того своего гадового состояния и панического страха из-за резко подступившей слабости (оказывается нормальное явление при сердечном приступе) всё остальное как-то отошло на второй план и будто отдалилось. Произошло замещение одного стресса другим или случилось переключение внимания? Что ему и требовалось, наверное.

И сейчас странные донельзя мысли о общем будущем с Маклаковой казались чем-то вроде температурного бреда. Нет, он понимал тот свой порыв - нервы, паника. Но как же замечательно, что охренительные свои намеренья так и не озвучил. Нет, исполнять не пришлось бы - это сильно вряд ли. Но тормознул вовремя, иначе... очередной косяк.

А вот о финансовой помощи семье Ильи нужно было подумать и уже сейчас.

Тяжело вздохнув, Тур сел на кровати и стал обзванивать мужиков, участвовавших в поисках. Что Ильи нет больше в живых, не сомневался не только он, но и полиция. Члены сyperforum тоже приняли это, как факт. И почти все согласились оформить скромную помощь его семье, как ежемесячные отчисления на счет, открытый на Сашу в Сбере.

Кроме того, договорились собраться кто сможет и встретить ее из роддома. С цветами и подарками, ясное дело… чтобы всё, как положено, по-людски. Виктор и сам собирался присутствовать, но обследование затянулось, а потом и вовсе… Так и вышло, что следующий раз он увидел ее только через пару месяцев, как раз перед операцией. Случайно.

Специально не ходил к ней. Как обстоят дела, узнавал через третьих лиц. Считал, что самое умное, что делал до этого - держался от Саши подальше и собирался продолжать в том же все духе. Но то ли судьба его так нещадно троллила... Срезал называется угол - проскочил через парк.

А вот Сашке на него было по фигу, она была спокойна - лицо, движения, голос.

Разговор нейтральный. Прогнозировать ее реакцию на другие, даже самые невинные темы он бы не рискнул. Поэтому беспроигрышно - о Вовке. Видно было, что о сыне она может говорить часами. Но быстро спохватилась, разговор скомкала:

- Да нормально все, правда… спасибо, что интересуешься и за помощь тоже… Ничего больше не нужно.

Резковатый женский голос привычно отдавался внутри теплом и учащенным сердцебиением. А Саша, уже не глядя на него, что-то поправляла внутри коляски и бережно касалась лобика малыша - не вспотел ли? Потом тихо шептала ему... как когда-то Илье.

В который раз он разглядывал ее. Может даже слишком пристально, потому что она ощутимо напряглась и отвернулась, выискивая что-то в хозяйственном кармане коляски. А он опять чувствовал неудобную неловкость - кровь стремительно неслась к паху, а в голове шумело, как от идеально выверенной дозы алкоголя.

Виновато отведя взгляд, он взъерошил и дернул волосы, хмыкнув про себя... привычно-неприличная реакция на приличную Сашу. Еще и при ребенке... скосил Турков взгляд на коляску. Пацан сладко спал, весь такой… положительный. Все дети хорошие пока спят.

А она справляется и похоже неплохо. «Все, что не убивает, делает нас сильнее» - это о Саше. Уговаривая себя так, Тур наскоро распрощался и быстро ушел, унося тесноту в штанах и очередной бардак в голове. Объяснил бы кто, что с ним такое...

О нежной хрени речи не шло, да что там - романтик в нем тихо сдох еще до универа. Нет, точно не тот розовый кисель - сейчас все было иначе, но напрягало в разы сильнее.