Под знаком Вовки

Виктор возвращался с работы домой - там его уже должна была ожидать Лариса с минимумом пока необходимых вещей… и пытался понять, что сейчас чувствует.

Гарантированно налаженное в будущем обеспечение завтраками, обедами и ужинами вдохновляло не особо – еще до знакомства с Ларой он неплохо прокачал умения, касающиеся самообслуживания.

Хороший… нет – улетный секс подразумевался сам собой, но позже, ближе к ночи. А как быть сейчас? Вести себя, как ни в чем ни бывало? Будто и не было этого перерыва во времени и отношениях? Но он был!

И еще пара вещей…

В чем Лариса права - его жизненные цели были минимальными: вначале дорасти до уровня, когда готов и способен уже иметь семью… родить потом детей и вырастить их людьми. В том его понимании и его будущей женщине это должно быть по кайфу – обустраивать семейное гнездышко, возиться с малыми…

Но первостепенным было не просто обеспечить во всех отношениях всю эту замечательность. Главное - исключить происки судьбы, способные разворотить жизнь в хлам.

Батя с этой задачей не справился, мама умерла. А всего-то нужно было обратить внимание на ее состояние – все дела. Виктор серьезно настроен был сохранить то, что имел. А все, что толкало в обратный процесс, его сознание обесценивало и отторгало, как незначительные мелочи.

Чудит Лариса? Это не главное. Главное, что она жива, здорова и удобно устроена. Им устроена. И им же созданы все предпосылки для остального – того, что по плану, а мелочи не так важны. Есть вещи базовые и есть нюансы. Неприятные можно и потерпеть, сделав вид, что не заметил. Даже если не получается их понять. Он и терпел.

В тот раз не сложилось.

Сейчас второй заход. Они оба хотели этого и дали друг другу шанс. Вот только фишка в том, что он остался прежним, с теми же базовыми установками и понятием о счастье. И Лариса взрослая женщина, состоявшаяся… тоже, если и изменилась в чем-то, то мало. Просто не могла за такое короткое время.

Нет – бывает…

Батю вон пережевало и выплюнуло. После смерти мамы базовые установки оказались сбиты на хрен! Он заделался отпетым циником, атеистом и к жизни относился вообще без ожиданий. Но там трагедия! Она запросто может переродить человека. Здесь же…

По дороге Виктор купил букет. Вцепился в него…

Но на звонок никто не ответил, пришлось открывать дверь своим ключом. Ларисы в квартире не оказалось, а на кухонном столе его ждала записка:

«Витя, я не могу! Мы поспешили, наверное. Мне проще уйти сейчас. Давай еще подумаем. Я.»

Весело засвистев, Виктор разделся и пошел в душ – смывать трусливый пот. Он знал, что делать. Неспеша переоделся в домашку, поставил в воду букет и позвонил Ларисе.

- Лара! Мы мыслим в одном ключе.

- Это-таки и все, что у тебя есть для меня сказать? – невесело ответила та на еврейский манер.

- Ты сможешь взять недельку за свой счет или еще как-то там – отгулы, часть отпуска? Но только со следующего понедельника.

- Попробую. А зачем? – осторожно поинтересовалась она.

- Пока не готов ответить. Будет зависеть от того, получится у тебя или нет. Чем раньше решишь вопрос, тем лучше. Звони. Жду. И уже скучаю.

- Я… все равно не приеду сейчас, Витя.

- Я же сказал, что понимаю тебя! Жду звонка. И целую.

С отгулами получилось у обоих и пять рабочих плюс два выходных они провели в загородном клубе.

Небольшие шале располагались на берегу пруда и чуть глубже в лесу. Ребятам достался домик на берегу. Внутри было чисто, тепло и удобно, хотя и без особых изысков. Разве что одна стена – полностью стеклянная, смотрела на озеро и деревянный настил перед ним. Летом, наверное, здесь поставят шезлонги, а с крепких, устойчивых мостков можно будет нырять прямо в озеро. Сейчас же, весной, Виктор с Ларисой просто любовались серой или синей (зависело от облачности) поморщенной ветром водой и длинными березовыми ветками с нежно-зелеными почками. Делать это, нежась в постели, было необыкновенно приятно.

Питались в ресторане, не заморачиваясь на готовку. Вот он поразил. Переглянувшись, они улыбнулись друг другу – помпезность интерьера не створилась с простотой и даже аскетичностью оформления шале. Там – бело-коричневая гамма и простые прямые линии, здесь все лилово-белое и масса тканей в вычурных ламбрекенах и длинных скатертях с оборками. Салфетки в кольцах, чехлы с бантами на стульях, официантки в таких же фартучках… Но они смирились со всем этим уже вечером, когда заиграла музыка, а на танцпол вышел народ. Быстрые танцы, парные…но в основном медляки. Кто как при этом двигался, не имело значения. Люди здесь вообще мало смотрели по сторонам.