Под знаком Вовки

И потихоньку... может в ответ на ее откровенность, я рассказала весь наш с Ильей разговор.

- И знаешь… со временем правда смотришь на вещи иначе – мне тоже приходило в голову это сравнение – раб. Кто из нас прав, я не знаю и сейчас. Может я – все вышло, как я планировала. Может он – лучшие пять лет мы провели, отказывая себе во всем. Но он умница, такой умница - больший кусок работы сделал он. И спокойный, ласковый всегда. Шмара эта не просто так… ей сильно повезло с ним, Лариса! Если это меня он не любил!.. Ее я так люто ненавижу, как никогда и никого – она сделала это с ним… ненормальная, сумасшедшая тетка. Больная – заперла и ждала, когда мужик будет готов к спариванию. Ее не в тюрьму - ее под расстрел, Лара. Это монстр с вывернутым, извращенным сознанием. И если только краем… воздухом гнилым оттуда пахнет на Вовку, я сдохну, но уничтожу ее!

- А его ты оправдываешь? Нет, я, как врач… там явно посттравматическое расстройство. Но не совсем же снимать с него вину? – шептала она в темноте.

Не знаю – смогла бы я днем, глядя в глаза практически незнакомому человеку, буквально выворачивать наизнанку душу? Вряд ли. Привыкла держать все в себе, держала бы и дальше. Но сейчас то ли момент истины для меня, а она так удачно оказалась рядом, то ли тот самый пресловутый эффект попутчика…

- Я его понимаю. Знаю. За Вовку было обидно до слез, до боли, Лариса… но фактически он сделал, как лучше для всех нас. И ему так легче – не видеть и не знать, иначе… Он не подлый, просто решили за него - когда решения принимать он был еще не в состоянии. А дальше ему пришлось решать исходя из того, что уже есть дети... и какая-то там привязанность. Он и так много везет на себе – ему и хватит! А нам и правда лучше, что он «умер». Объяснить ребенку, что такое смерть, я смогу. Почему его папа живет не с нами и больше любит других своих детей - а это факт, согласись…

- Факт и никуда от этого, - тихо выдохнула она.

- Он сильно облегчил нам жизнь, не вернувшись. Я верю, что это было непростым решением. Он неплохой человек, даже хороший, Лара, но ведомый, мягкий… Я и правда пережала в свое время, но, если бы не случай, он все так же был бы с нами и стал бы лучшим папой Вовке. Не верю, что у него сердце не болит и совесть тоже… Скорее, он в ущерб себе, но так и правда лучше – для нас. Плохо, что я так и не отпускала его эти годы. Какая-то маниакальная потребность в верности, стена глухая в голове. Скрытая склонность к мазохизму?

- Решение твоей личности. Все люди поступают в стиле своего характера. Так, как понимают правильным. Не всегда это оправдано, иногда во вред себе – на своем опыте знаю, но тут уж…

Мы проговорили с ней до утра. Я и об Алексее рассказала, и даже о Сергее Фаттахове. Схватилась за возможность выговориться? Хотела совета? Так нет… Получается, рассказать о самом потаенном было решением моей личности – она дала добро. И я опять плакала, винила себя, слушала мысли Ларисы на этот счет.

Самой сильной ее реакцией на мой рассказ о Фаттахове было искреннее удивление. Промолчать, как я, даже не узнав, что же с ним случилось, не говоря уже о том, чтобы узнать, где находится место захоронения? Это было бы первым ее порывом.

- Странно у тебя сработало, Саш… наш мозг обладает объемной защитной функцией. Он способен охранять сам себя, иногда от нас же самих. И, по идее, спасением для тебя было бы закрыть этот гештальт, обретя ясность. И дальше переживания приняли бы совсем иную форму – переживаемую со временем. А ты валишь на себя вину за виной. Выдумываешь ее для себя… впрочем, как и я когда-то. Наверное, и здесь я тебя понимаю. Сама придумала – сама обиделась, это очень по-женски. Но ты обязательно спроси о нем… кого там? За спрос денег не берут, так же? И тебе обязательно станет легче.

- Уже нет, - качнула я головой.

- Обязательно! Ты продолжишь переживать свое горе, но снимешь с себя вину – ну нет ее в том, что с ним случилось! Но тебе нужно знать это точно. Вот и узнаешь. Но опять же… это только твое решение.

И о моем решении родить второго ребенка речь зашла. И о том, что я чувствую себя не совсем правой из-за той своей гонки за деньгами. Поговорка «не мы для денег, а деньги для нас» не работала в моем случае. Я не имела вкуса к деньгам и не только к ним. Понимала статусность положения в обществе и его преимущества, но не врубалась в важность статусности одежды, равнодушна была к украшениям.

- Вообще, совсем-совсем? – поразилась Лариса, - суровенько ты к себе.

- Абсолютно. Но возле Вологды есть одна заправка, там центр отдыха в этно-стиле. И сувенирный киоск тоже. Вовка выбрал для меня деревянные браслеты на резинке – знаешь такие?

- Мда… видала, частенько, - улыбалась Лариса. К этому времени мы раздвинули плотные двойные шторы и обе забрались под одеяло. Я видела сейчас ее улыбку… красивая, очень красивая женщина. Может будь я такой…