Под знаком Z (сборник)

– Это оп-п-пасно, д-да? – засуетился Костик. Дошло до него, что Сектор – не Диснейленд.

– Не знаю, – ответил Крестный по возможности спокойно. – Раньше я такого не видел.

– А туман-то приближается, – в голосе Грекова прорезалась нервозность, и Геша обернулся, чтобы лицезреть его перекошенную физиономию: брови вздернуты, нос сморщен – скорее брезгливость, чем страх.

Чуб щурился, целясь в туман, Настя сидела на корточках, закрыв лицо. А туман подползал, брал в кольцо, протягивал белые щупальца, пытаясь схватить за ноги. Чуба, прижавшегося плечом к плечу Геши, заколотило. Костик застучал зубами. Крестный, стоящий справа, выругался и подскочил – туман дополз до него. Геша не сдвинулся с места; он мысленно молился и готовился к смерти.

Но никто не умер. Туман поглотил мир – и воцарилась тишина. Чувство опасности ослабло, но не исчезло совсем.

Греков разомкнул круг, осторожно шагнул в туман, сделал еще шаг.

– Видите, это неопасно.

Уверенности в его голосе не было. На Настеньку он не обращал внимания. Его оплошностью воспользовался Геша, сел рядом и положил руку ей на плечо:

– Вставай, самое страшное позади.

Настя вздрогнула, убрала ладони от лица, глянула с благодарностью, но тут же ее взгляд налился свинцом: ты? Почему это сделал ты, а не он?

– Не расходимся! – прохрипел Крестный.

Геша помог Насте встать, поднял с земли ее обрез, вернул и с ненавистью воззрился в туман, надеясь, что Олежка Греков канет в него навечно. Но тот не канул, вернулся с фотоаппаратом в руке и пожаловался:

– Чуб, а ты был прав, сдох фотик.

– Значит, туман – что-то аномальное, – сделал вывод Геша.

Крестный кивнул:

– Похоже на то.

Достав карту памяти, Греков бросил фотоаппарат под ноги. Геша с трудом подавил желание его забрать: наверняка починить можно, такой стоит, как полмашины. Но сдержался – недостойно крохи с барского стола таскать. А вот Чуб сдерживаться не стал, поднял фотик, вытер о штаны и сказал:

– Ну и зачем? Крутость свою показываешь? Не крутость это, а мудачество и неуважение к окружающим.

Греков сделал вид, что не слышал его, и обратился к Крестному:

– Ситуация вышла из-под контроля, и теперь мы пойдем назад?

Если он потребует свои деньги, то окончательно опозорится, Чуб и так его уел. Настенька подошла к Олегу и взяла его под руку. Ну, неужели непонятно, что ты ничего для него не значишь?

Крестный огляделся, поправил кепку и сказал:

– Я чувствую искажение, причем повсюду, но не могу определить, что это и как связано с туманом. Разобраться надо, а тогда уже решим. Чуб, что думаешь?

Чуб, укладывающий фотик в набитый рюкзак, пожал плечами:

– Опасность есть, но теперь не смертельная. Так… фоном.

И вдруг Гешу осенило: а ведь он тоже это чувствует! Выходит, Сектор принял его? Приставать с расспросами он не стал, прежде самому убедиться надо.

– И ч-что т-теперь? – пробормотал Костик.

Крестный, надевая рюкзак, ответил:

– Чуть-чуть вернемся и двинемся другой тропой. Этот туман мне не нравится, к тому же из него обычно начинают всякие твари выползать.

– А сигналка? – напомнил Чуб. – Сейчас за нами патруль приедет, надо бы дождаться их и объясниться.

– Да она сработала ли вообще? – проворчал Крестный. – Что-то я совсем не уверен.

Тропинка убегала вперед и терялась в тумане. Тот висел лохмотьями. Идешь-идешь, и – опа! – будто вываливаешься из него, еще чуть-чуть вперед – и опять молоко вокруг. Геша прислушивался и принюхивался к Сектору: вот что-то шлепает по воде – чупакабра, наверное, ждет, когда люди лягут, чтобы напасть. Справа ощущается что-то чуждое – слишком далеко, неопасно. Ухает филин, тихонько ступают по мху чьи-то лапы.

Примерно через полчаса группа все еще шла по болоту, хотя уже должна была выбраться в лес. И тропинки… Тропинки под ногами не было! Или просто Геша ее не видит? Это вряд ли. Он, можно сказать, в лесу вырос: грибы, ягоды, рыбалка, охота… Нет, дело в том, что группа заблудилась, потому что Крестный – очень посредственный проводник. Чтобы не началась паника, Геша решил молчать – вдруг ошибся, и Крестный просто ведет их коротким путем?

Туман поредел, стало видно метров на двадцать-тридцать. Нет, точно заблудились: сосняк кончился, начался лиственный лес – островки с березовыми рощами, осины. А это что за чудо? Дуб, что ли? Огромный, в три обхвата, кряжистый, ствол делится на три части и образует трезубец. Дерево-мутант?

Незаметно вышли на ромашковый луг, влажный от тумана. Капли, нанизанные на паутины, напоминали бисер.

– А скоро будет какое-нибудь искажение? – поинтересовался заскучавший Костик.

Настенька тоже успокоилась и даже заулыбалась, а вот Чубу было невесело: он нервно оглядывался и поводил стволом из стороны в сторону. Крестный проворчал:

– Когда будет, скажу.

– У меня штаны промокли, – пожаловался Костик.

Генка сострил:

– От тумана ли? Нельзя, бро, пугливым в Сектор. Где ты теперь их стирать будешь?

Его шутку встретили не слишком радостным смехом.