Под знаком Z

– Стой! – я вскинул руки и с мольбой уставился на друга.

Тот отпрянул от меня, словно от черта. Щеки замело бледно-меловой краской.

– Братуха, я не верю… Как?! Ты станешь зомбаком!

Я и сам не мог прийти в себя от ужаса. Боль в животе уже не ощущалась. Ее занял страх – безвыходный, опустошающий. Когда меня успели укусить? Я ни черта не помню! Сколько времени пройдет, прежде чем у меня начнут отваливаться конечности и мне захочется человеческой плоти?

– Зомби, зомби, зомби… – повторял друг, словно мантру.

– Пристрели меня уже! Чего ты ждешь?!

Двери позади со скрипом распахнулись. Шею обдало колючим ветром.

Мы обернулись.

В проеме появился грузный человек в черном балахоне. До груди топорщилась растрепанная борода, лицо горело, словно его обладатель только что отбегал марафон. Глаза смотрели пристально и с нескрываемой враждой.

Но это было не самое страшное. В руках у батюшки была двустволка, и смотрела она в нашу сторону.

– Живые? – тихо спросил он.

– Слепой? Конечно же, живые! – огрызнулся Куля. – Опусти ружье!

– Простите, – начал я. – Мы просто…

– Чего надо? – оборвал меня священник.

Я изумленно вылупился на него.

Странно. Батюшек я представлял себе открытыми, добрыми и отзывчивыми. А этот был какой-то агрессивный, явно не настроенный на разговор.

– А ты какого фига в него целишься? – священник подозрительно прищурился и посмотрел на Кулю.

– Да это, мы повздорили слегка, – начал выкручиваться тот. – Конфликт разруливали.

– И как? Разрулили?

Мы энергично закивали. Батюшка секунду помолчал и воровато огляделся.

– Заходите. Только быстро.

На душе приятно потеплело.

Мы шмыгнули в церковь, закрыв за собой двери.

Обставлена она была весьма убого: два стола без скатертей, стены обвешаны иконами с ликами святых; посередине возвышался огромный крест с изображением Христа. Со всех сторон развешаны лампады со свечами, в воздухе висит приторно-резкий запах благовоний.

Мы с Кулей переглянулись. Друг покосился на священника, в глазах мелькнула искорка испуга. Я, признаться честно, тоже стал побаиваться нового знакомого. Уж лучше бы мы в эту церковь не совались.

Какое-то время батюшка сверлил нас напряженным взглядом, а потом спросил:

– Это Он послал вас?

– Кто? – не понял Куля.

– Отец наш, – батюшка вскинул морщинистый лоб к потолку. – Боженька.

– Нет, вы не так поняли, – сказал я. – Нам просто нужен временный приют, мы заблудились.

– Ничего подобного! – взорвался вдруг священник, и его щеки снова вспыхнули. – Либо вы сейчас же говорите, зачем пришли, либо выметаетесь отсюда!

Куля глянул на меня с холодным осуждением и обратился к батюшке.

– Да, да, вы правы. Это Он послал нас. С очень важной миссией!

Глаза священника вдруг загорелись, а лицо заметно вытянулось, словно у жирафа. Двустволка тут же опустилась. Поп отошел к стене, поставил ружье в угол и, не говоря ни слова, скрылся в другой комнате.

Я подошел к другу и шепнул на ухо:

– Куля, это грех…

– Ты что, не видишь, что он чокнутый?!

– Все равно…

– Замолкни! Говорить буду я.

Батюшка меж тем вернулся, сел за стол и пригласил нас. Вынул из кармана пухлый сверток, развернул. На стол упали пять кусочков хлеба, три вареных яйца, завернутая в тряпку соль. Не деликатесы, но на ужин хватит.

Мы принялись есть. А заодно и познакомились со священником.

Звали его отец Кирилл. Он обосновался в церкви с самого начала Пандемии. Прихожане и другие батюшки сбежали, а он остался и провел в заточении несколько недель. Наверное, поэтому и начал потихонечку съезжать с катушек.

– Кушайте, – сказал отец Кирилл. – Завтра вам понадобятся силы.

– А что будет завтра? – Куля оторвался от еды и вопросительно взглянул на батюшку.

– Как что? Будем избавлять город от нечисти. Он же за этим вас прислал?

Я перестал жевать – еда застряла в горле комом.

В помещении повисла тягостная тишина.

– Ну да, – беспомощно развел руками Куля. – Именно так.

Попали мы. Причем, конкретно. Как теперь выкручиваться? Он же и убить нас может, если мы откажемся!

– А вы не думали уйти из церкви? – осторожно спросил я. – За городом военные переправляют выживших в безопасную зону. Мы могли бы отправиться туда втроем.

Куля кашлянул и оцарапал меня резким взглядом. Сжавшиеся добела сухие губы чуть заметно шевельнулись.

– Нет. Исключено, – отрезал батюшка. – Он избрал меня, чтобы спасти этот проклятый город. Я не могу нарушить Его волю.

– Но из оружия у нас одно ружье и пистолет, в котором скоро кончатся патроны, – возразил Куля. – Как мы этим сможем защититься?

– С нами Господь. О большем и мечтать не надо.

Куля скрежетнул зубами, пытаясь спрятать раздражение, которое, как пес на привязи, рвалось наружу. Получалось плохо.

– А если мы погибнем? – снова спросил я. – Только вдумайтесь, насколько это может быть опасно!

– Значит, на то воля Божья.

Металлические нотки в голосе священника дали понять, что это даже не обсуждается.

Мы с Кулей тяжело вздохнули. Похоже, он был прав: отец Кирилл и правда сумасшедший. Тогда, пожалуй, лучше с ним не спорить. Не хватало, чтобы он нас выгнал к зомбакам из-за того, что мы отказываемся воплощать его бредовые идеи.