Под знаком Змееносца (СИ)

Глядя на влюбленных, Мика предложил Мира забрать к себе.

— Давай, дружище, сегодня ты погостишь у меня. Я покажу тебе, как создаются мультфильмы.

— Ух ты! — загорелись глаза у ребенка. Я знаю, сначала делается много рисунков. Мне Маша рассказывала. Она очень красиво рисует. Хотела устроиться на работу, но директор студии попал в больницу.

— Мир, ну почему ты такой несдержанный? — смутилась Маша.

— Маш, но ты же очень здорово рисуешь! — не останавливался Мир.

— Маша, а можно посмотреть твои работы? — заинтересовался Мика. У меня в студии есть вакансия. Можно работать из дома с одним присутственным днем в неделю. И зарплаты у меня достойные.

— Вань, как ты смотришь на то, чтобы оставить со мной Мира? Завтра к девяти часам подъеду с ним к паспортному столу. А вы прихватите Машины рисунки.

— Идет! Но ты должен понимать, что у Маши диплом на носу.

— Не вопрос!

* * *

— Ну вот мы и дома, Маша Горская, жена моя, — Иван помог ей снять шубку и сапожки. Подхватив ее на руки, отнес в спальню.

Машу пробивала мелкая дрожь. Она понимала, что должно между ними случиться, но переживала, что за целый день не смогла принять душ.

— Ванечка, я… я хотела бы в душ.

— Конечно, счастье мое. Я принесу тебе твой банный халат.

Иван вошел в душевую и остолбенел от такой красоты. Фигура Маши была идеальна. От неожиданности она попыталась прикрыть себя руками.

— Нет, нет, Машенька! Ты так прекрасна! Могу я с тобой вместе принять душ?

— Да, — тихо прошептала она, смущаясь и разглядывая тренированное тело Ивана.

Он обнял ее и услышал, как трепетно бьется ее сердечко.

— Ты мой воробушек! Не бойся! Я люблю тебя, Маша. Больше жизни своей люблю.

И Маша сама обвила его плечи руками и коснулась губами его губ, таких теплых и нежных.

Они стояли под струями воды и целовались. Его поцелуи обжигали лицо, шею, а руки прижимали ее все теснее. И вот уже она сама отвечает на его ласки.

Иван заворачивает ее в банное полотенце и несет в спальню, не переставая целовать.

Его поцелуи становятся все более настойчивыми и жаркими. И Маша уже не принадлежит себе. Она жаждет ласки. В глазах все плывет. Ее бросает в жар, затем в холод. И вновь обдает жаром. Голова кружится.

И вот он этот миг, которого она так боялась… Да, дискомфорт, болезненно, но терпимо. Ваня усилием воли с трудом сдерживает себя и дает ей возможность привыкнуть к тому, что изменилось в ней.

Но вот он вновь приникает губами к ее губам, крепче сжимает ее в объятиях, и Маша неожиданно расслабляется, улавливает и подчиняется заданному ритму любви, достигая самого пика вместе с Иваном…

Они долго лежали, не размыкая объятий. И Маша вдруг услышала, как Ваня прошептал, нежно ее целуя: «Моя и только моя на всю жизнь! Le mien et seulement le mien pour la vie!»

* * *

Потом они вместе мылись под душем и дурачились. Иван феном сушил золотисто-русые волосы Маши, зарываясь в них носом и зацеловывал ее.

И вновь любили друг друга. Новые ощущения, которые ей дарила любовь Ивана, заставляли ее отдавать всю себя без остатка и получать от этого удивительное наслаждение.

Иван был счастлив! Такого подарка судьбы он не ожидал. И теперь мысленно благодарил свою Бабли за то, что открыла ему глаза на Антонину-Марину. Хотя с ней о женитьбе он даже не помышлял.

Теперь-то он понимал, как права была его Лиз и что никакого офигенного секса с этой… «ударницей панели» не было. То, что он испытал от близости с Машей, не поддавалось никакому сравнению. Это была Любовь: настоящая, искренняя, чистая… А уж секс без резинок — это просто улет! Космос…

В какой-то момент ему показалось, что он слышит тихий смех бабули, но отбросил эту мысль. Нет, Лиз не могла до такого опуститься.

— Правильно думаешь, Ванечка. Я рада, что ты счастлив! Маша — это твоя судьба, твоя жизнь, твой воздух. Ее любовь безгранична. И я надеюсь, ты никогда не опустишься до грязной интрижки и обмана. Помнишь, как у Марка Твена? «Кого любят, того не обманывают». Запомни это!

— Ваня, успокойся, это не глюки! Это я. Ты же помнишь, мне всегда было интересно узнавать что-то новое. Вот я и научилась настраиваться на твою волну. И теперь даже на очень большом расстоянии чувствую твои тонкие вибрации и могу с тобой общаться, не появляясь.

Ты же сейчас благодарил меня, паршивец ты этакий, за то, что убедила тебя присмотреться к этой лже-Марине и избавиться от нее. Разве не так⁈

— Именно так! Не отрицаю, моя вездесущая Элизабет! Но сейчас прости… у меня важные дела…

— Маша, я сделал нам чай с лимоном, апельсином и имбирем. Ты как на это смотришь?

— По-моему, ты куда-то не туда смотришь! — воскликнул он, проследив за взглядом ее широко открытых глаз.

— Черт, полотенце слетело с бедер, а я и не заметил!

— Маша, я правильно понял, что ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? — не отрывая взгляда от нее, спросил просевшим голосом Иван.

Смущаясь, закусив нижнюю губу, она кивнула головой.

О чае они благополучно забыли…

* * *

Иван проснулся от упоительного аромата кофе и свежеиспеченных оладий. Натянув штаны, он отправился на кухню.