Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР

Эта же версия содержится в выводах комиссии Государственной думы, представившей свой доклад в 1999 году, согласно которому, вероятнее всего, Ситников убит в результате случайного выстрела из гранатомета (вероятно, подствольного), совершенного внутри здания.

Версия, по крайней мере на первый взгляд, выглядит весьма убедительно. Однако существуют данные, заставляющие усомниться и в этой версии. Во-первых, некоторые из присутствовавших перед АСК-3 людей утверждают, что видели выстрел из гранатомета, произведенный снаружи, или, по крайней мере, наблюдали нечто, что интерпретировали в этом качестве. Бывший генпрокурор России Алексей Казанник утверждал впоследствии, что роковой выстрел сделал один из людей Макашова. Однако вскоре участников событий октября 93-го амнистировали, и гласного рассмотрения дела так и не получилось.

Часть тезисов следователя Леонида Прошкина выглядит сомнительно. Так, то обстоятельство, что Ситников лежал за парапетом, никак не препятствует возможности разрыва над его головой. Изначально речь и не шла о его гибели от прямого попадания. Учитывая тот факт, что все до единого исследователи произошедшей трагедии были откровенно пристрастны, а уголовное дело и вещественные доказательства подчищались, точно сказать, кто именно и каким образом убил несчастного сапера, видимо, не удастся никогда.

Но тем не менее кое-что можно утверждать точно. Самый первый выстрел был произведен спецназовцами, целившимися, судя по всему, в гранатометчика. Этим выстрелом был ранен один из макашовцев. После взрыва, чем бы он ни был вызван, реакция солдат более чем естественна: на их глазах только что убили их товарища. Однако стрельба со стороны защитников телецентра велась «в белый свет», огнем просто давили все, что подавало признаки жизни. Такое ответное поведение не отвечало никаким представлениям о соразмерности применения силы. Ведь абсолютное большинство демонстрантов даже не было вооружено. А дальнейшие рейды на БТР со свободной охотой на людей просто уже не лезли ни в какие ворота.

Ночь перед расстрелом

Вечером 3 октября по ТВ выступил Егор Гайдар. Чиновник призвал сторонников президента выходить к Моссовету на митинг. Однако выигрывать гражданскую войну митингами правительство не собиралось. Подавить восстание предстояло силой. Рассматривали даже возможность создания лояльных правительству добровольческих частей. Комитет по чрезвычайным ситуациям даже успел подготовить автоматы из запасов частей гражданской обороны. Однако этого не потребовалось. Тем же вечером последовал приказ о выдвижении в Москву Таманской, Кантемировской и Тульской дивизий — танкистов, мотострелков, десантников. План состоял в том, чтобы блокировать Белый дом армейскими частями, обстрелом из танковых орудий подавить волю к сопротивлению и, наконец, взять Дом Советов приступом, используя для этого контртеррористические группы «Альфа» и «Вымпел». Первоначальный вариант операции содержал попросту безумные пассажи:

«1. Блокировать район Краснопресненской набережной, чтобы не допустить прорыва к объекту техники и живой силы противника. 2. Сконцентрировать тяжелую артиллерию на подступах к объекту, чтобы осуществить артиллерийское прикрытие штурмующих и подавить огневые точки на крыше, в башенных и цокольных этажах здания. 3. Подтянуть к фасаду здания воинские подразделения для непосредственного штурма».[78]

Использование тяжелой артиллерии в центре Москвы стало еще не самой сногсшибательной идеей. Прозвучало также предложение использовать авиацию и вертолеты и нанести по Белому дому ракетно-бомбовый удар. Судя по всему, в Кремле действительно были серьезно напуганы. Иначе объяснить идею применения в Москве ударной авиации просто невозможно. Однако сложности возникли там, где их не ждали.

Командиры «Альфы» и «Вымпела» отказались вести людей на штурм. Ельцин сначала заявил, что у него нет времени на переговоры с ними, но вскоре понял, что рискует полностью утратить контроль над своими лучшими подразделениями, и уделил несколько минут разговору.