Под знаменами Москвы

Содержание и формулировки конкретных обвинений позволяют высказать предположение, что «Словеса» в этой части опирались на какой-то официальный деловой документ, перечислявший великокняжеские претензии к Новгороду, возможно — на послание великого князя новгородцам. Из текста обвинений видно, что возбуждение в Новгороде достигло высокого накала, напоминавшего события 1460 г., когда тоже была попытка напасть на Городище, с трудом предотвращенная архиепископом Ионой.

В отличие от рассказа московского летописца «Словеса» сообщают об ответном посольстве новгородцев, «о своих делах о земских о новугородских». Претензии великого князя посол Василий Онаньин (как и Борецкие, представитель боярства Неревского конца) не рассматривал, подчеркнув в ответах московским боярам: «…то ми не наказано». Эта часть «Словес» носит в достаточной степени документальный характер.

Посольство Онаньина, как и следовало ожидать, привело к дальнейшему обострению конфликта. Великий князь в категорической форме потребовал принятия своих условий: «…исправитеся передо мною, сознайтеся, а в земли и в воды мои… не вступайтеся; а имя мое… держите честно и грозно по старине; а ко мне… посылайте бити челом…»

«Словеса» связывают посольство Онаньина с началом конкретных приготовлений к войне: в ответ на «грубость» посла великий князь «на конь всести хотел». Тогда же было послано во Псков требование об участии в предстоящем походе в случае отказа новгородцев от условий великого князя: «…а не учнут ко мне посылати отчина моя Великий Новгород, и вы бы на них со мной готовы».

Судя по контексту «Словес», описанные события происходили до смерти архиепископа Ионы, т.е. до начала ноября 1470 г. Этим подтверждается сделанное нами наблюдение, что конфликт новгородцев с великим князем достиг большой остроты еще при Ионе, задолго до приезда в Новгород князя Михаила. Действительно, в числе претензий великого князя Новгороду приглашение Михаила не фигурирует.

«Словеса» крайне отрицательно оценивают факт приглашения новгородцами князя Михаила Олельковича и роль последнего в Новгороде. Само пребывание там Михаила с точки зрения «Словес» есть со стороны новгородцев «грубость государю великому князю». В отличие от рассказа московского летописца «Словеса» прямо обвиняют князя Михаила в сговоре с Марфой Борецкой: «по его слову» она «хотячи замуж за литовского же пана королева… да с ним хотячи владети от короля всею Новгородскою землею». В борьбе за отторжение Новгорода от Русского государства и русской церкви Михаил и Марфа были единодушны. Другим союзником и советником Марфы оказывается Пимен — ключник архиепископа Ионы и один из кандидатов на место владыки. Именно по совету Пимена Марфа приступила к подкупу «наймитов», он же «веляше ей давати («множество злата») в народ людям многим, дабы им помогали на их волю». Но Пимен не ограничивался советами. «Уповая на множество злата», он сам давал его Марфе для подкупа «наймитов». По-видимому, это то самое «злато», которое владычный ключник еще при жизни Ионы «татьством ис казны его себе выносил». Определена в «Словесах» и церковная ориентация Пимена — он хотел поставления от киевского митрополита Григория: «…хотя на Киев мя пошлите, и там на свое поставление еду».

Линии поведения Марфы и ее сторонников, направленной на открытый разрыв с Москвой и всей Русью, «Словеса» противопоставляют деятельность нового владыки Феофила: он, «повелеваше им, яко да престанут от такого злого начинания». Однако борьба со сторонниками Марфы оказалась Феофилу не по силам. Он даже собирался отказаться от своего сана и вернуться «в монастырь в келью свою», но «они… не пустили его» — возможно желая выиграть время для переговоров с королем.

В этих условиях великий князь «повеле» митрополиту Филиппу «от себе посылати к ним от своего писания грамоты». И митрополит, всецело поддерживая политическую линию великого князя и полностью ему подчиняясь, в марте 1471 г. исполняет это «повеление». В «Словесах» приводится (сокращенный) текст его грамоты новгородцам¹⁰. Суть послания — увещевание не отступать «от благочестия, от православия и от великие старины» и не «приложитися» «ко тии латинские прелести». Обращаясь к новгородцам, митрополит подчеркивает, что они поручены «под крепкую руку благоверного и благочестивого Русских земель государя великого князя» Ивана Васильевича всея Руси, «вашего отчича и дедича».