Под знаменем быка

– Умоляю вас, мадонна, не впадайте в отчаяние! Причины на то пока нет, – заворковал Борджа. – Принц Синибальди внизу, ждет моего решения. Но я хочу, чтобы его мы приняли вместе. Жизнь вашего мужа в ваших руках. Я отдаю ее вам. Как вы скажете, так и будет. Умрет ли он или останется жить.

Принцесса вгляделась в его молодое лицо, прекрасные глаза и вжалась в спинку кресла. Они никак не могла взять в толк, чем вызваны эти слова, успокаивающий тон. Именно такого эффекта и добивался герцог. Полностью запутать, подавить волю, превратить в податливый воск.

Принцесса чуть покраснела.

– Мой господин! Что-то я вас не пойму. Вы… – тут она вспомнила о своем статусе и продолжила куда более уверенно:

– Принц Синибальди – посол Республики Венеция. Его личность священна. Подняв руку на него, вы поднимаете руку на Республику, которую он представляет, и она не замедлит отомстить. Вы не посмеете тронуть его и пальцем.

Герцог добродушно улыбнулся.

– Пальцем его уже тронули. Разве я не сказал вам, что он, связанный, дожидается внизу моего решения? Но повторяю, я хочу, чтобы решение это мы приняли вместе.

Но принцесса словно и не слышала его.

– Вы не посмеете! Не посмеете!

Улыбка медленно сползла с лица герцога.

– Не стану разубеждать вас, – куда суровее молвил он, повернулся на каблуках и направился к двери, давая понять, что говорить более не о чем.

Столь резкая перемена вновь повергла принцессу в ужас. Она вскочила, одной рукой оперлась о стол, другой нервно комкала носовой платок.

– Мой господин! Мой господин! Постойте! Пожалейте меня!

Герцог обернулся, взявшись за ручку двери.

– Я пожалею вас, мадонна, если вы научите меня жалости, сами проявите жалость по отношению ко мне, – медленным шагом он вернулся к столу. – Ваш муж участвовал в заговоре. Вина его полностью доказана. И только вы можете спасти его от заслуженного наказания, только благодаря вам он может попасть не в руки палача, но в ваши объятья.

Герцог заглянул ей в глаза, и лишь несколько секунд выдержала она его взгляд, а затем опустила голову. Лицо ее вновь побледнело.

– Что… что требуете вы от меня? – едва слышно выдохнула принцесса.

С ответом герцог не помедлил и секунды.

– Расскажите все, что известно вам о заговоре, в котором участвовал ваш муж.

Принцесса вскинула на него глаза, пошатнулась. Борджа поддержал ее, усадил в кресло. И продолжил, памятуя, что железо надобно ковать, пока оно горячо:

– Прошу вас, мадонна, говорите. Не испытывайте моего терпения. Учтите, что те сведения, за которые я готов заплатить вам столь щедрую цену, я мог бы получить пыткой у вашего мужа. Буду с вами предельно откровенен. У меня нет желания накалять отношения с Венецией, и я не люблю прибегать к крайним мерам, чтобы добраться до цели. Но, клянусь Богом, если ничего другое не поможет, если вы будете упорствовать, принца Синибальди вздернут на дыбе, а ежели после этого он останется жив, отдадут палачам, будь он хоть послом Империи. Я – Чезаре Борджа, – брови его сдвинулись к переносице. – Зам известно, какой репутацией пользуюсь я в Венеции.

Принцесса подняла на него глаза.

– Вы предлагаете мне его жизнь… жизнь и свободу… в обмен на эти сведения?

– Именно так.

– Но…

– Если вам нужны гарантии, мадонна, вы их получите. Клянусь вам моей честью и надеждой попасть на небеса, что ни я, ни кто-либо другой не причинят принцу Синибальди никакого вреда, и с его головы не упадет ни волоска, если я узнаю все подробности готовящегося заговора и таким образом смогу избежать расставленной мне ловушки.

Такие резоны она понимала. Он предлагал ей жизнь Синибальди в обмен на собственную безопасность. И все-таки принцесса колебалась, думая о своем муже.

– Он обвинит меня…

Глаза Чезаре сверкнули. Он наклонился к принцессе.

– Он никогда не узнает о нашем разговоре.

– Вы… вы даете мне слово? – настаивала она, убеждая себя, что уж в этом случае ничего плохого не случится.

– Я уже дал вам его, мадонна, – последнюю фразу герцог произнес с неохотой. Ему не хотелось связывать себя подобным обязательством, но он чувствовал, что иначе заставить ее говорить не удастся. Борджа не привык легко прощать обиды, и мысль о том, что Синибальди уйдет безнаказанно, совсем не радовала его. Но он не видел другого способа отвести нацеленный на него удар.

– Я уже дал вам его, мадонна, – повторил Борджа, – и не отступлюсь от него.

– То есть вы даже не скажете ему, что вам все известно? И полученные от меня сведения используете лишь для обеспечения собственной безопасности?

– Совершенно верно, – заверил ее герцог, теперь уже уверенный в том, что она от него ничего не утаит.

И принцесса рассказала все, что знала сама. Прошлым вечером Раньери и принц Синибальди засиделись допоздна. И раньше у нее возникали подозрения, что ее муж и приятель изгнанного Малатесты что-то затевают. Ее обидела скрытность принца, его недоверие к ней, ибо он не делился с женой своими планами, а потому она подслушала их разговор и поняла, что готовится покушение на жизнь Чезаре Борджа.