Под знаменем Гитлера

Что касается условий, в которых развивались коллаборационистские настроения, они в ряде случаев способствовали становлению части населения на путь сотрудничества с оккупантами, борьбы против партизан, советского подполья. К таковым условиям можно отнести деятельность двух противоборствующих структур: оккупационных властей — с одной стороны и советских партизан — с другой. Как уже отмечалось, оккупированные территории РСФСР относились к зоне военного управления, оккупационные структуры которого с целью завоевания симпатий населения, поддержания коллаборационистских настроений проводили более мягкую политику, нежели гражданская администрация. К этому относятся щадящая налоговая политика, поддержание материального уровня работающих, религиозной активности, создание видимости законности путем запретов разграбления германскими военнослужащими местного населения и многое другое. По крайней мере в аналитической записке органов ГБ УССР от 24 января 1943 г. значится: «В отличие от грабительской политики, проводимой фашистскими властями в тыловых местностях оккупированной территории, последние, чтобы завоевать симпатии населения, проживающего в непосредственной близости к линии фронта, в так называемой военной зоне, проводят более мягкий режим[79]. В этом же документе констатируется, что натуральные и денежные налоги в прифронтовой полосе взимаются в значительно меньших размерах, нежели в глубоком тылу, а ряд налогов, взимаемых в тылу, в «военной зоне» вообще не налагается[80]. В качестве мер поддержки сельского населения указываются практика выдачи сельскохозяйственным труженикам «по 10—16 кг зерна в месяц, чего не делается в тыловых областях», а также разрешение в отличие от зоны «гражданского управления» праздновать религиозные праздники, на период которых крестьяне освобождаются от работ[81]. Итогом такой политики, по словам составителя аналитической записки, стало то, что «значительная часть населения так называемой военной зоны оказывает активную помощь оккупантам, затрудняя прохождение по этой зоне нашей агентуры, бежавших из плена военнослужащих Красной Армии, выходящих из окружения, помогая немцам вылавливать партизан»[82]. В то же время германские властные структуры в зоне военного управления не могли пользоваться абсолютной властью на захваченных территориях. Так, глубина фронта германской армии составляла не более 10 км, далее, в глубине оккупированной территории, кроме крупных городов, воинские части встречались редко. Охранные части располагались лишь вдоль железных и шоссейных дорог. На расстоянии 30—50 км от снабжающих фронт коммуникаций воинских частей почти не было[83]. Формально являясь властью на этих территориях, оккупанты далеко не всегда могли оспаривать эту власть у партизан. Так, тылы группы армий «Центр» на 1941 г. были перед партизанами практически бессильны. Это подтверждается следующими цифрами: зона ответственности 582-го тылового корпуса уже в 1941 г. охватывала 6900 квадратных миль с более чем 1500 населенными пунктами. Для поддержания здесь порядка тыловой корпус располагал всего 16 ротами по 85 чел. в каждой, то есть 1400 солдатами, из них на борьбу с партизанами могло быть выделено не более 300 чел.[84] Генерал Роквес уже 14 сентября 1941 г. в секретном приказе № 1198/41 констатировал: «В лице русских партизан мы встречаем очень деятельного, ловкого, подвижного и решительного противника, который отлично умеет использовать местность... и, действуя в собственной стране, в большинстве случаев пользуется поддержкой населения»[85]. Ввиду этого советских партизан следует рассматривать как силу, имевшую реальную власть на тех или иных участках оккупированной территории РСФСР.