Под золотым водопадом

Линда быстро запихнула в чемоданчик джинсы и ночную рубашку, закинула в саквояж туалетные принадлежности. Переодеваться времени уже не было. Покидаю Париж при полном параде! – хмыкнула она, входя в лифт. Портье, увидев Линду в вестибюле, не узнал ее и поинтересовался, из какого она номера.

– Я только что все оплатила, – заметила Линда. Адью, месье...

– Адью, мадам, – обескураженно произнес портье и вышел ее проводить. Он явно хотел что-то сказать, но от изумления ничего не мог придумать, чего с ним уже давно не случалось.

Приятно чувствовать себя неотразимой, подумала Линда, садясь в такси. Это как наркотик, у меня такое чувство, что весь мир у моих ног...

Таксист не только распахнул перед ней дверцу, но с радостной готовностью донес ей вещи до вагона. И по тому особенному взгляду, каким он окинул ее ноги, Линда догадалась, что дело не только в хороших чаевых. Проходя по коридору своего вагона, Линда случайно задела молодого мужчину, выходящего из купе.

– Обожаю «Шанель номер пять» – нестареющее ретро! – игриво воскликнул он.

– Обожаю «Хуго Босс», – ответила Линда, стареющая моложавость... – И она окинула незнакомца насмешливым взглядом. Какой красавец, и ведь с кем-то спит... и конечно же опять не со мной!

Мужчина был и вправду хорош собой – высокий, широкоплечий темный шатен с яркими голубыми глазами и ямочкой на подбородке. Он проводил Линду до ее купе и сказал уже не таким развязным тоном:

– Кажется, мы с вами одни в этом вагоне, так что если вам что-то понадобится, я в восьмом купе.

Меня зовут Эдвард.

– Очень приятно, меня зовут Бланш. Вы меня озадачили. Что может понадобиться даме ночью в вагоне поезда? Теперь я буду думать об этом все оставшееся время.

– Я мог бы вам подсказать, но вы сочтете это нескромным. Например, выпить бокал прекрасного французского вина под символическим названием «Сент-Амур»...

– Договорились. Как только у нас проверят билеты, я посещу ваше купе. С готовым бизнес-планом... – Она неожиданно произнесла последнюю фразу по-английски.

– Вы говорите по-английски? – радостно воскликнул Эдвард. – Мой французский немного хромает, и я не смогу выразить все чувства, что меня переполняют.

– Отлично, я как раз хотела попрактиковаться в английском, – насмешливо ответила Линда-Бланш, считая, что Эдвард оценит ее шутку.

Но тот, похоже, ничего не понял и пребывал в полной уверенности, что она иностранка. Его собственная речь выдавала в нем выпускника какого-нибудь престижного американского университета.

Скорее всего Йеля или Гарварда. Теперь ни за что не признаюсь ему, кто я и откуда. Правда, тогда и я не должна его расспрашивать. Зато можно полностью раскрепоститься и сыграть любую роль. Это будет хорошая практика для отшлифовки моего нового обличия покорительницы мужских сердец.

Выждав после визита проводника для приличия минут пятнадцать, Линда ринулась в восьмое купе пить французское вино, а заодно и испытать волнующие ощущения. Пускай не с французом или итальянцем, зато уж наверняка ругать американцев ее новый знакомый не будет.

– Я тебя заждался, – неожиданно страстно заявил Эдвард, отодвигая дверь, – подумал, а вдруг в твоем купе сидит строгий католический падре и тебя ко мне не пускает. Или еще хуже – знойный итальянец...

– Ночь не так коротка, я всегда могу вернуться к своему итальянцу.

– – Ах, значит, он все-таки есть?

– Не переживай, ты стоишь первым в листе ожидания.

– Ожидания чего? Дружбы, любви?

– Моей благосклонности...

– Хотел бы я знать ее границы...

– У тебя еще будет время это узнать. Пока мы не пересекли границу Франции.

– А что случится на границе Франции?

– Начнется Италия. Как ты понял – в моем купе знойный итальянец. Я не могу обидеть своего попутчика на его исторической родине.

– Я пошлю ему извинительную открытку.

Их диалог происходил весьма оригинально. Они стояли друг против друга, и с каждой фразой расстояние между ними делалось все меньше и меньше. Предложение отделаться от мифического попутчика открыткой Эдвард произнес Линде в самое ухо. Она чувствовала запах его кожи, едва разбавленный одеколоном «Хуго Босс». Этот запах был знаком ей, потому что Мэгги неизменно дарила его своим меняющимся бойфрендам на день святого Валентина. А подарки они ходили покупать с подругой всегда вместе. Линда же обычно покупала Тимоти что-то существенное: теплый свитер, носки, теннисную ракетку. Тимоти всегда пользовался дешевым лосьоном после бритья, купленным в простой аптеке. Все эти мысли поднялись в ее сознании, как поднимается пыль с кресла от удара выбивалкой. Они поднялись и снова осели, потому что и Тимоти, и вся ее нью-йоркская жизнь показалась ей такой далекой и нереальной по сравнению с запахом губ и щеки Эдварда и его удивительных рук, крепко обхвативших ее. Они начали страстно целоваться. Долгие поцелуи в губы перемежались с быстрыми и страстными поцелуями шеи, лица, ключиц. Линда расстегнула пуговицы на его рубашке, а Эдвард спустил плечико се платья. Вдруг Линда отстранилась. Ей не хотелось порвать новое колье, и потом все так стремительно развивалось, что ей даже стало немного тревожно.