Под золотым водопадом

Они подъехали к дому сэра Уильяма в приподнятом настроении.

Дом был красиво украшен огнями. В вестибюле стояли живые цветы, соединенные с еловыми ветками. В гостиной красовалась елка, убранная в темно-синие и серебристые шары и ленты – традиционные цвета Фелтон-колледжа. Под елкой стояли коробки, завернутые в серебряную бумагу и перевязанные синими лентами. Это были рождественские подарки для гостей.

– Как ты думаешь, а нам есть подарки? – хихикнул Линде в ухо Эдвард. – Или мы плохо себя вели в этом году? И Санта-Клаус нам ничего не подарит.

Линда шутливо ткнула Эдварда в бок и приложила палец к губам. Рядом с ними стоял сэр Уильям в элегантном черном костюме с красно-зеленым рождественским галстуком – бабочкой.

– Веселого Рождества! – произнес он дежурную фразу.

Линда слегка толкнула Эдварда в спину.

– Папа! Мы с Линдой поздравляем тебя с Рождеством! Это тебе от нас подарок. И... я хотел бы тебе сказать... мы тебя очень любим. И мы обручились. Короче, отец, извини, если что не так. И веселого Рождества! Ну я не знаю, что еще говорить надо, чтобы ты меня обнял и перестал дуться!

Сэр Уильям вдруг крепко обнял Эдварда и, кажется, прослезился. Потом привлек к себе Линду и тоже поцеловал.

– А где же малыш? – спросил он.

– Дома с няней. Я не рискнула брать его на такой важный прием.

– Ну, идемте к гостям. Я представлю вас сенатору Мартину и его супруге.

В банкетном зале уже все собрались. Ректор произнес полагающийся по случаю тост. Все осушили бокалы и принялись накладывать себе еду. Через полчала все гости уже слонялись с тарелками и рюмками по залу и общались друг с другом, время от времени возвращаясь к столам с блюдами и к бару с напитками. Линду уже исцеловали все ее коллеги женского пола. Мелисса была с ней особенно нежна и, целуя, шепнула:

– Поздравляю! Он, конечно, шалопай, но в целом добрый мальчик. Он ведь рос у меня на глазах.

Вдруг сэр Уильям возвысил свой голос и призвал к тишине.

– Дамы и господа! Дорогие коллеги! Я хотел бы предложить тост за прекрасное событие, произошедшее в эти рождественские дни! Мой сын Эдвард Фредерик Верстрейт состоял в гражданском браке с очаровательной леди Линдой Бланш Хоппер, нашим уважаемым профессором и автором нашумевшего бестселлера. Сегодня они решили снять завесу тайны с их отношений и объявить о своей помолвке, что давно пора, принимая во внимание родившегося у них сына.

Все присутствующие громко зааплодировали и бросились поздравлять Линду и Эдварда.

Эдвард восхищенно показал отцу большой палец.

– Я просто потрясен, как папа ловко подтасовал наши сомнительные карты, – шепнул он Линде, – и как он красиво все это преподнес.

Эдвард и Линда подошли к сенатору Джону Мартину и его жене Хелен, немолодой приятной паре, вышколенной общественной жизнью до высшей степени располагающей естественности.

– Я раз тебя видеть, Эдвард! – с жаркой искренностью произнес сенатор, пожимая ему руку. – Ты все продолжаешь заниматься бизнесом или думаешь начать что-то другое?

– Да, сенатор. Подумываю о политической карьере. Вот приехал посоветоваться с отцом на эту тему.

Сэр Уильям даже бровью не повел, словно все планы сына ему были давно известны.

– У тебя есть уже какая-то программа? – поинтересовался сенатор, стрельнув в Эдварда оценивающим взглядом.

– Конечно, сенатор, но жена запретила мне о ней рассказывать до Рождества. А так как она будет писать за меня речи, я боюсь ее ослушаться. И Эдвард улыбнулся широкой обворожительной улыбкой.

Сенатор с женой засмеялись и тут же заговорили о каких-то милых пустяках.

Спустя несколько минут сэр Уильям отвел Эдварда в сторону.

– Что ты нес сенатору про какую-то свою политическую программу? Сначала надо было поговорить со мной.

– Хорошо. Говорю тебе сейчас. Мы с Линдой решили заняться политикой. , – Что ты так поздно спохватился? Надо было начинать десять лет назад!

– У меня не было стимула.

– Если Линда стала твоим стимулом, то я обеими руками голосую за ваш брак.

Новый год Линда и Эдвард встречали в Нью-Йорке, остановившись в Плаз-отеле. Линда познакомила его со своими подругами, Мэг и Корой.

Свадьба Коры и Айка намечалась на июнь, а Мэгги и Кароль, поженившиеся, как они шутили, вне очереди, тоже грозились устроить грандиозное венчание, как только решится вопрос с работой Кароля.

После Нового года Эдвард уехал по своим делам и обещал вернуться ко Дню всех влюбленных – 14 февраля.

III