Под золотым водопадом

– И вдруг мне в понедельник звонит знакомый адвокат. Он занимался когда-то нашим разводом. И говорит, что Тимоти собирается подать на меня в суд из-за ребенка. Я пришла в ужас. И мы договорились, что просто сдадим анализы и определим все без суда. Я уверена была, что ничего не подтвердится, это полный бред. Мы сдали кровь, то есть у Оливера взяли. А потом я узнаю у этого Дафти, что Тим исчез куда-то и, скорее всего, все высосанное из пальца дело сойдет на нет. Как я и думала. Ну вот и все. Зачем надо было все это рассказывать, когда и так ясно, что ничего нет.

Эдвард усмехнулся.

– Значит, ты решила все это дело провернуть, не сообщив мне? Но, скажи мне, моя милая и любимая, почему твоему бывшему мужу вообще пришла в голову эта бредовая идея? У него наверно были какие-то основания так считать? Наверно, ты дала ему повод так думать? Ты спала с ним после нашей встречи?

– Послушай, не смей говорить со мной в таком тоне! Я ни в чем не виновата! Я не спала с ним после тебя! Я ни с кем не спала после тебя! Я спала с ним до тебя... Тогда он был еще мой муж и я тебя не знала! А потом я поехала в Париж, чтобы не свихнуться от всей этой истории, и встретила тебя!

– И какой отрезок времени был между этими трахами? Сутки или чуть больше? Неделя? Как быстро ты умеешь утешаться, однако!

– Ты... ты говоришь, как он... Вы оба подонки!

Я могла бы поклясться на Библии, что Оливер твой сын. Но я не буду тебе ничего доказывать. Моя вина только в том, что я не хотела сообщать тебе все эти бредовые идеи моего психованного бывшего мужа.

Я хотела разрулить эту дебильную ситуацию сама, не вдаваясь с тобой в ненужные подробности.

– Эти ненужные подробности мне сообщили другие. Мне позвонила пьяная Джуди и стала орать, что Тимоти хочет от нее уйти обратно к тебе, что у вас общий ребенок. Ну и так далее. Не буду повторять все ее слова. Сегодня вечером я ужинал с Вином. И он у меня допытывался, что я знаю. Я же ничего не знаю, как выяснилось. Торн безумно боится, что его сестра опять останется одна и начнется эта свистопляска с рокерами, рок-певцами, наркотиками... К своему зятю он уже привык, его все в нем устраивает, а кто придет на смену – неизвестно. Да и кому охота отдавать энное количество миллионов на развод чужому дяде? Торну глубоко наплевать на тебя и меня, его волнует только одно – нет ли угрозы его покою и, извините за выражение, семейному счастью его сестры. Но я во всей этой истории выгляжу как последний идиот.

И мне это очень не нравится.

– Скажи, что тебя больше всего в этом уязвило? Что тебя волнует?

– Да все, черт возьми. Я не могу тебе доверять, Бланш. Я вляпался с тобой в дерьмо, а у меня не было еще подобного опыта. Я опять повторяю – мне все это очень не нравится. Я... не знаю, как жить с этим дальше. Прости, боюсь, что у нас ничего не выйдет.

– Мы все рано или поздно хоть один раз, но вляпываемся в дерьмо. Нет человека, кто не пережил бы этот печальный опыт. Но у дерьма есть одна особенность – его всегда можно отмыть. В отличие от крови. Я тебя не задерживаю, Эдвард. Ты свободен. – Линда сняла кольцо и бросила его Эдварду на колени. Повернулась и пошла в спальню. Это была ужасная ночь. Линда не шевелясь сидела на кровати, тупо глядя перед собой. Она все надеялась, что Эдвард войдет к ней и они помирятся. Она глотала слезы, но это были сухие слезы боли, а не жаркие слезы облегчения. За окном стало светать. Линда прилегла на неразобранную кровать и задремала. Сквозь сон она слышала, как отъехала машина. Она сорвалась с постели к окну. Перед ней вдалеке мелькнул серебристый бок «порше» и тут же скрылся из виду. Она побежала в библиотеку. Там никого не было. Только на диване валялся журнал. Линда машинально пролистала страницы. Одна из статей называлась: «Почему они нас обманывают? Двенадцать испытанных способов вывести женщину на чистую воду». Линда в ярости швырнула журнал в угол. Потом упала на диван и зарыдала.

Суббота прошла в непрерывных слезах и часовых разговорах с Джованной. В воскресенье позвонил сэр Уильям и спросил, ждать ли их к обеду.

Линда сказала, что нет, и повесила трубку, не в силах продолжать разговор. Прошла еще одна неделя молчания. В один из дней Линда поняла, что она не может идти в колледж. Собственно, лекции уже кончились, оставались зачеты. Линда позвонила старосте ее группы и попросила зайти к ней домой с ведомостью. Она выставила всем подряд зачет.

Написала заявление-просьбу на имя ректора о позволении досрочно завершить курс. Попросила Джованну отнести это заявление через несколько дней сэру Уильямсу. Джованна пыталась ее остановить, но Линда ничего не слушала. Она решила уехать – дома оставаться было невыносимо. Все здесь напоминало ей о недавнем счастье, планах на будущее, безумном сексе, любви, нежности... По дому были разбросаны вещи Эдварда. В ванной пахло его одеколоном и гелем для душа. Постель хранила запах его тела. Линда боялась сойти с ума. Она взяла Оливера, Батлера, погрузила на машину вещи и поехала к тете Лин в Виргинию.