Под звуки бубенцов

«… Аля принялась катать второй ком снега. Треск фанеры и шорох снега слились в один звук. Она оглянулась и кинулась к сыну, который на её глаза провалился в снежную ловушку.

Лёжа животом на снегу, она крепко держала Витьку обеими руками. Подтянув к себе сына, она снова услышала треск и полетела в темноту. В панике хватаясь за окружающую пустоту, женщина кричала что-то от страха и растерянности…»

2. Крысы

«– Мам! – крик Витьки смешался с треском фанеры и шумом осыпающегося снега.

Аля открыла глаза и увидела, как основа снеговика, ссыпаясь в яму, полностью развалилась. Защищаясь от падающих комьев, она попыталась выбраться наружу. Её беспорядочные движения больше напоминали беспомощное барахтанье, нежели нечто осмысленное. Забывшись на мгновенье, она внезапно провалилась куда-то вниз, в темноту…»

Вздрогнув, Аля очнулась. Вокруг было темно и сыро. Снежная горка исчезла. Похоже, уже стемнело, потому как сверху не доходило даже самого тусклого света. Тело странным образом сдавило со всех сторон. И в окружающей тишине отчётливо послышался шорох, цоканье когтей и попискивание.

«Крысы?!» – Аля в ужасе дёрнулась, упёршись головой в стену. Копошащиеся звуки приближались. Беззащитной личинкой, женщина заелозила, медленно продвигаясь прочь от пугающего звука. Проползав таким образом порядочно времени, она, наконец, оказалась в месте попросторней. Руки и ноги с трудом, но стали слушаться.

Дзинь!

Где-то далеко раздался звон колокольчика.

Дзинь-дзинь!

Повторилось снова. Аля посчитала, что крысы вряд ли могут музицировать, поэтому, собрав всю волю и упрямство в кулак, поползла на звук.

«Какой-то подземный лабиринт…» – подумала она, когда один поворот сменился другим, а развилка ввела в ступор. Манящий звук наполнится тревогой. Але начало казаться, что их много. И звенит уже не одинокий колокольчик, а целый сонм бубенцов. Слишком уж дребезжащим слышался ей странный перезвон.

«Здесь звук громче, – решила она и, вывалившись в следующее помещение, заметила, что оказалась в грязной сырой яме, полной опавших листьев. Сверху струился дневной свет. – Уже день?»

Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь! Дзинь-дзинь!

Бубенчики гремели наверху. Аля подняла голову и увидела дыру в форме полумесяца, через которую в яму падал свет. Из-за одного её края высунулась голова. Аля не могла разглядеть лицо. Человек светил фонариком ей прямо в глаза.

– Помогите! – она потянулась к нему руками, но тот исчез. Тогда Аля, хватаясь за стены и упираясь ногами, вскарабкалась наверх.

«Выбралась», – свет ударил в лицо, и тёплый ветер ласково пробежался по её волосам. Бубенцы зазвенели где-то рядом. Аля не успела повернуть в их сторону голову, как мрак поглотил всё вокруг. Снова!

***

– Ты чем занят? А, Миш!? – прикрикнул Степан, увидев, что его напарник валяет дурака рядом с люком.

– Смотри! Кто-то привязал к дереву бубенчики. Ржавые какие. Не звонят, а дребезжат, – Михаил потянул за ленту, на которой висело всё это добро.