Под звуки сагатов (СИ)

— ЧИВА! ЯСНООКАЯ! — женские голоса раздались со всех сторон и жрицы, кто плавно и мягко опустился, а кто и просто рухнул на колени. Богиня чуть скривилась и двинулась в нашу сторону. Юбки колыхались, босые ноги не касались земли, находя опору в воздухе над поверхностью каменных плит. Пройдя между расступившихся старших жриц, богиня замерла ровно напротив Ичиро, чуть повернув голову на бок.

— Как все интересно. Кровный брат одной из моих девочек — ажгжар. И кто это так постарался?

— Тирма, — сипло ответил брат, не в состоянии отвести взгляд от темных, вспыхивающих серебряными искрами, глаз богини. Возникало ощущение, словно в глубине грозового неба мелькали молнии.

— Тирма? Черети Мадзё! — Богиня чуть прикрыла глаза, щелкнув пальцами. Пространство слева от нее немного размылось, через мгновение собравшись в темную фигуру жрицы. Исхудавшая, болезненно бледная, без следа краски на лице, в черном длинном платье и меховой накидке на плечах, Тирма сейчас совершенно не походила на одну из жриц. Увидев ее, я дернулся, в ее сторону, но крепкая рука Вартаса удержала.

Обернувшись в сторону моей ведьмы, богиня прищелкнула языком.

— Как понимать? Что за вид? — протянув ладонь к склонившейся Тирме, Чива легко коснулась лба одним пальцем, но я успел разглядеть быструю белую молнию. Несколько мгновений стояла полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Тирмы. Убрав ладонь, богиня в нежном жесте прижала руку к щеке своей жрицы. — Бедное дитя. Покажи ладони.

Глубоко вздохнув, Тирма медленно вытянула руки из глубины серой меховой муфты. Дрожащие, с потрескавшейся кожей маленькие черные ладошки. Отросшие ногти, такие же чернее, делали их похожими на лапы какой-то птицы.

— Черити, прости меня, — слова сами собой сорвалось с моих губ, выдавая ту степень отчаяния и страха, который наполняли меня. Сейчас наш путь казался таким бесконечно долгим, а его результат пока не ясен. Я уже почти был готов проклясть самого себя за то, что когда-то привез Чиванскую ведьму в Джабур.

Тихо произнесенные слова все же были услышаны, Тирма вздрогнула, чуть повернув голову, но все же не глядя в мою сторону. Зато на меня посмотрела богиня. Очень внимательно, с прищуром.

— «Кирчу тебя не отдаст», — задумчиво произнесла Чива, склонив голову чуть набок. Не зная, откуда эта фраза, все же непроизвольно выпятил подбородок и расправил плечи, всем видом демонстрируя упорство и готовность бороться. Даже с ней. — Что ты привез мне, ажгжар? Какой выкуп?

— Сагаты Первой жрицы, — я сделал жест в сторону брата, который продемонстрировал богине стальные тарелочки.

Чива кивнула, с интересом разглядывая артефакт, но не делая попытки дотронуться.

— Хорош подарок. Помниться, они где-то в ущельях Атму затерялись тысячи три тому. Кажется, их прибрал к лапам ифрит. Джин издох за прошедшие века?

— К сожалению, — не сдержавшись, мы все трое скривились, вспоминая поломанные ребра и десяток новых шрамов, доставшихся нам от джина.

— А ты мне нравишься. Посмотрим, что тут можно сделать. Кое-кого не хватает. Сатулано!

Богиня вновь щелкнула пальцами и, по другую руку от нее тут же возник, чуть размытый образ жрицы.

— Ясноокая?

— Ханан-Ралим? Отданные жизни? Как это понимать? — Чива говорила почти шепотом, но я чувствовал, как поднялись дыбом волоски по всему телу. В голосе было столько угрозы, что появлялось инстинктивное желание вынуть клинок или призвать тьму.

— Мальчик должен был…

— Для спасения жизни того ребенка было еще два пути. Он — страж! Его можно было просто отсечь. И ты знала. Так почему же… — богиня на миг замолкла, с каким-то удивлением глядя на собственную жрицу, словно в первый раз сумела разглядеть какие-то новые черты в ее призрачном лице. — Ах, вот оно как. Власть. И я бы не узнала ничего, если бы желтоглазый не получил кровь жрицы и не сумел использовать сагаты. Первые сагаты.

Сатулано метнула какой-то неверяще-затравленый взгляд в сторону Ичиро, и вновь посмотрела на свою богиню. Чива гневалась. Ее яркие губы слегка подрагивали, амулеты и бусы на поясе едва слышно звенели.

— Тебе было позволено взять эти заботы, но упоение властью стало сильнее моей воли и моей справедливости. Твоя власть стала выше всего этого? Когда жрицы Чивы стали жрицами Сатулано? Мадзё были прощены! Мной!

Оглянувшись кругом, Чива нахмурила черные брови. Щелкнув пальцами еще раз, богиня призвала другую призрачную жрицу, чья белая коса почли достигала колен, а глаза были равномерно залиты голубым. Сощурившись, богиня сорвала с шеи Сатулано едва приметный амулет на тонкой цепочке, протянув подвеску жрице со светлой косой.

— Последствия, — произнесла богиня. Раздался щелчок пальцев и Сатулано вдруг перестала быть прозрачной. С ужасом оглядев себя, Первая жрица рухнула на колени, пытаясь ухватить подол божественного одеяния. Чива отступила на полшага, отдернув края юбок в сторону. Теперь богиня смотрела на меня. — Твое подношении принято. Унара, возьми сагаты у желтоглазого огненной крови.