Под звуки сагатов (СИ)

— Думал, будешь прятаться от меня.

— Не хочу, — я тоже так думала. Ждала, что стану смущаться и нервничать, но этого не было. Поймав светлую улыбку мужчины, сама, не сдержавшись, растянула губы. В груди потеплело. Было ощущение, что меня обнимают и ласкают нежные крепкие руки, несмотря на то, что между нами стол, заваленный моими вещами.

— Сперва пусть поест, а то сил никаких не хватит на тебя, — по доброму проворчала Исла, незамеченной подходя к нам. Локтем чуть сдвинув травы и порошки, женщина поставила перед Кирчу поднос с дымящимися ароматными блюдами. Потянув носом, поняла, что тоже голодна, но было как-то неуютно просить, после того как раза три или четыре отказала хозяйке. — Что смотришь, думаешь, я молодой никогда не была? Тебе тоже принесла, знаю, что с милым все вкусней.

Исла, самодовольно щурясь, взяла меньшую плошку, и подала мне вместе с куском мягкого хлеба. Овощное рагу с кусочками мяса было так умело приправлено, что я пообещала себе вызнать, какие травы в нее кладут на местной кухне.

Утолив голод, с интересом наблюдала за Кирчу, впервые имея возможность видеть мужчину практически расслабленным и на своей территории. Что ажгжар дома, чувствовалось сразу, по плавности движений, по отсутствию колючего взгляда, постоянно сканирующего пространство вокруг. Закончив с едой, желтоглазый откинулся в кресле, сытым котом вытянувшись во весь рост.

— Исла что-то говорила про людей. Кто-то недоволен моим появлением?

— Нет, — ажгжар широко зевнул, прикрыв рот локтем, — люди рады, и просили узнать, сможешь ты принять кого-нибудь, как лекарь. У нас есть свой знахарь, но он стар и тугоух. Если ты можешь, я прошу тебя осмотреть тех, кому больше других требуется помощь.

— Хорошо. Это я могу.

— Отлично, кто-нибудь из девочек тебя завтра проводит по домам.

— Не боишься меня выпускать из дома?

Сонный взгляд желтоглазого на мгновение стал цепким и острым.

— Если ты захочешь сбежать, я не смогу тебя удерживать. Гораздо надежней попытаться сделать так, чтоб ты пожелала остаться. А теперь мы идем спать.

— Но я должна собрать вещи…

— Утром все будет там, где лежит сейчас. Так что, или ты сама идешь, или я тебя несу. И, надеюсь, ты понимаешь, что для тебя в этом доме место есть только в моей постели.

* * *

В комнате уже было натоплено, так что, пропустив Тирму вперед, прикрыл двери, надеясь на приятный вечер. Наконец, у меня появится возможность собственноручно снять все эти юбки с ведьмы, как и мечталось с первого дня знакомства.

Тирма тут же прошла к столику, где по-домашнему выстроились рядком несколько ее флаконов. Смочив тряпочку жидкостью из одного, жрица провела по лица, снимая краску. У меня перехватило дыхание. Действо походило на какое-то таинство, к которому меня неожиданно допустили.

Я хотел подойти ближе, развязать пояс, распустить завязки юбок, но ведьма тихо засмеялась, и одним движением ускользнула в сторону. Всего на полшага, но дотянуться не получилось. Лукаво блеснув глазами, коварное создание сделало рукой отгоняющее движение, указывая в сторону кровати. Ладно. Видимо, у нее имелась какая-то идея.

Присев на край кровати, с трепетом и ожиданием следил за движениями ведьмы. Женщина тихонько напевала под нос что-то мелодичное, кружась по комнате, когда с очередным поворотом с волос слетел ее яркий платок. Ткань чуть взвилась, а затем плавно опала, мягкостью движения явно нарушая законы притяжения.

Тирма резко повернулась и весте с ней крутанулась темная коса, со свистом рассекая воздух. Несколько неуловимых движений рук, покачивание бедра, и за спиной у жрицы рассыпался водопад вишневого цвета, переливаясь бликами солнечных камней.

Я не мог отвести взгляд, как зачарованная флейтой кобра, следя за каждым жестом. Медленное покачивающееся движение резко сменялось быстрым ритмичным ударом ноги о пол, от которого сердце заходилось в бешеном ритме. С очередным ударом, стоило ведьме сделать шаг в сторону, на полу осталось темно-зеленое пятно ткани. Не моргая, не отводя глаз, я все же упустил момент, когда Тирма распустила шнурок юбки.

Ведьма крутанулась на месте, и подолы взвились как фантастический цветок, меняясь цветами и перетекая одним цветом в другой. От звона браслетов и шелеста ткани, от ее дурманящего запаха и гипнотического пения кружилась голова. Я сам себе казался безумным, с трудом удерживая тело на прежнем месте. Меня очаровывали и околдовывали. Но кто бы посмел возразить?

Когда последний слой ткани ржаво-красным пятном опустился на пол, я больше не смог отыскать в себе ни крупицы терпения. Сорвавшись, подхватил пискнувшую ведьму на руки, как какой-то дикарь утащив ее в глубину одеял.

На мгновение опомнившись, решил было, что жрица может испугаться, но на меня смотрели пьяные глаза, полные того же дурмана, которым был окутан и я.