Подаренная чёрному дракону

- Ваши покои, вам и решать, - я решила пойти на маленькую дерзость и сделать вид, будто не понимаю, что он хочет переселить меня себе под бок. Правда, не могла сообразить, зачем ему это.

- Хм, не хочу тебя огорчать, прелесть моя, но пока я не буду уверен, что ты носишь моего первенца, ты будешь жить здесь под моим контролем.

Его слова вызвали недоумение. Что это значит? Он желает меня держать при себе, пока не будет уверен, что ношу ребёнка, или, что этот ребёнок именно его. Слишком двояко звучала фраза: "Моего первенца" а от кого, я ещё его выносить могу?!

- А значит потом, когда вы получите угодного вам ребёнка, меня куда подальше отселите. Что же прекрасные известия.

Он замер. Медленно опустил голову и заглянул в мои глаза. Прищурился. Усмехнулся, немного зло.

- Нет, Розанна, ты всегда будешь при мне. Видимо, я не так выразился, - его улыбка стала походить на оскал. - Я буду следить за твоим здоровьем и образом жизни. Моя женщина к дракам не полезет в клетки, и кормить с руки хищника не будет. За стенами делать тебе нечего. Теперь центром твоего существования буду я и наши сыновья.

Услышав его речи, я дёрнулась и буквально силой слезла с его рук. Так меня ещё никто никогда не принижал.

- Спасибо, - я мило улыбнулась.

- За что? - его лицо сделалось сердитым, но моего гнева это не уменьшило.

- Теперь я буду счастливо жить, зная, что вы меня никогда не тронете. Вы мерзок, муж мой, - меня несло. Сила, что я получила от матери, бурлила в крови, требуя выхода.

- Объяснись, - на его лице появилась чёрная чешуя, глаза наполнил голубой огонь. Но меня это не пугало, наоборот, подстёгивало надавить на его самолюбие ещё сильнее.

- Я же ведьма, - прошипела я змеёй, - я могу останавливать женские дни, и вы никогда не получите своё дитя. Сына уж точно. Всё, что вы можете вырвать из моей утробы насилием, - это ненужная вам дочь.

Он молчал. Его лицо стало шире, скулы острее. Он обращался, не в силах совладать со своим зверем.

- А вдруг я уединюсь на балкончике со слугой, или каким из ваших воинов? - я зло улыбнулась, желая вызвать его гнев, чтобы он показал, наконец, своё истинное лицо. Чтобы знать наверняка, что этот мужчина ничуть не лучше тех, что приходили до него в этот замок. - И даже дочь будет не ваша. Хотя есть ведь ваша любовница. Как там говорили: ведьма - слабая утроба, а ваша Кнесе может родить настоящего дракона. Сильного. Так и ведите её сразу сюда, пусть греет вам постель и дальше.

Ему не понравились мои слова. Совсем.

- Раздевайся, - рявкнул он.

- Зачем? - я сглотнула, понимая, что наговорила много лишнего. Ведьма во мне разошлась не на шутку.

- Раз уж так, то не вижу смысла ждать, - рассмеялся он. - Дочь! И ладно, зато точно моя. Раздевайся, Розанна, и ложись. Я буду любить тебя.

Наверное, я побледнела.

- Вы чудовище, - мой голос дрогнул. - Есть ли в вашей груди сердце или там кусок льда?

- Я уже сказал тебе, что не собираюсь крутить хороводы вокруг такой чуши, как любовь. Это удел женщин. Мне нужен ребёнок, ты мне его подаришь. И поверь, я буду с великим удовольствием ронять семя в твою утробу.

Я покачала головой, неготовая отдать себя этому... У меня не находилось слов, чтобы выразить то разочарование, что я испытывала.

- Розанна, - он зашёл мне за спину и потянул за шнуровку платья. - Зачем ты так со мной? Мстишь за своего медведя. Поверь, после сегодняшних твоих речей, я сам вырву ему сердце. А знаешь почему? Чтобы стать единственным мужчиной в твоей жизни. Это несправедливо. На твоих руках моё брачное плетение, а твоё сердце болит за него. Я тебе этого не прощу. Ты должна любить меня! Ты моя избранная. Моя, а не его!

Поджав губы, ощутила, как платье облаком осело у ног. Я осталась в одной нижней рубашке.

- Не надо, - тихо шепнула, испуганная его злостью. Она обернулась на Густова, этого я никак не ожидала.

- Разве ты не знаешь о том, что должна повиноваться своему мужу. Это твой долг лечь со мной в эту постель и раздвинуть свои красивые ножки. И думать ты будешь в этот момент только обо мне!

Что я могла сказать? Он был в своём праве. Моя душа заледенела, скованная страхом. Вот и настал тот момент, когда мне придётся, как всем женщинам моего рода, отдать своё тело на растерзание очередному деспоту.

- Ложись в постель, жена моя, - склонившись, прошептал он мне на ухо, сжимая мочку зубами. Не больно, но ощутимо.

Склонившись ниже, он прошёлся губами, по моему плечу. Отстранился и, подойдя к широкому ложу, откинул покрывало. В комнате было достаточно светло, чтобы я могла различить неистовый огонь, разгорающийся в его глазах. Это был лёд, изморозь коснулась его ресниц. На меня смотрел зверь, ничего человеческого во взгляде.