Подаренная ему (СИ)

— Да, — коротко ответил Алекс и, больше не обращая на него внимания, спросил у меня: — Ты дойдёшь сама?

Я утвердительно кивнула. Не хватало только, чтобы он таскал меня на глазах у этого. Тем для разговоров у его людей теперь и без того предостаточно.

Первым, что сделал Алекс, когда мы оказались в спальне, отправил меня в ванную как следует промыть ранки на ногах. Я только усмехнулась. Боится, что подцеплю заражение и сдохну? Вряд ли. Со смертью у нас отношения как-то не складываются. Кажется, такая, как я, даже ей ни к чему…

В ванной я присела на широкий бортик и издали посмотрела в зеркало. Перевела взгляд на выложенный бриллиантами логотип в углу. Крупные и мелкие, они переливались, отражая свет маленьких лампочек, идущих по верхнему краю зеркального стекла. Посмотрела на свои исцарапанные руки, на сбитые пальцы ног. Должно быть, сейчас за меня и самого крохотного из этих камешков никто не даст. А Алекс… Зеркала в украшенных драгоценными камнями серебряных оправах, мебель из чёрного и красного дерева, роскошные ковры, подлинники картин и предметов искусства… Этот мужчина может получить всё, что только пожелает, исполнить любую свою прихоть. И мои попытки сбежать… Должно быть, я всё-таки дура. Самая настоящая идиотка. Найдёт. Найдёт, если только захочет. А пока что он хочет, потому как я тоже его прихоть, и мне стоит помнить об этом. Что бы ни случилось.

11.2

— Можно с тобой поговорить, Алекс? — нерешительно спросила я, покусывая губы.

Он приподнял голову, прижимая вату с перекисью к самой большой ране на моей стопе. Я понять не могла — то ли ему заняться было нечем, то ли просто нравилось издеваться надо мной. Я ведь могла и сама. Могла, чёрт его возьми! Но он положил мою стопу к себе на колени и медленно, словно наслаждался каждым моментом, принялся промокать ранки влажной ваткой. И выглядел при этом… сосредоточенным. Сосредоточенным, чтоб его! Ни ухмылочки, ни улыбочки. Это напрочь сбивало меня с толку, заставляло нервничать. Однако было кое-что важное, о чём я хотела поговорить с ним здесь и сейчас. Нужно было ещё раньше, но…

— Я тебя слушаю, — бросил он и снова занялся моими ногами.

Я выдохнула. Несмотря на пощипывание, прикосновения его начинали меня волновать, и я не понимала, что с этим делать. Как бы невзначай он поглаживал мои пальцы, дотрагивался до лодыжек, и это находило отклик в моём теле. Да что за чертовщина такая?!

— Эта женщина… которая была тут вчера… — не зная, с чего начать, неуверенно заговорила я. — Я действительно не могу так. Мне…

Его большой палец прошёлся по косточке возле моего на ноге. Я почувствовала, как он гладит меня — маленький кружок, а потом больше и больше по спирали. Пятка моя опустилась в его ладонь, и я поспешила отдёрнуть ногу.

— Алекс! — рыкнула, глядя на него с раздражением. Меня от одной мысли о вчерашнем наизнанку выворачивает, а он…

— Это что за тон? — голос его звучал спокойно. Так спокойно, что я невольно сжала зубы. Одно хорошо — он больше не касался моих ног, и я перестала чувствовать это ненормальное, пугающее меня щекотное тепло внизу живота.

— Я пытаюсь с тобой поговорить, а ты…

— А ты уверена, что я хочу с тобой разговаривать? — смерил небрежным взглядом, а у меня к горлу внезапно комок подкатил. Мерзкий, горький, колючий. Досада, гнев… и что-то ещё. Собственность, игрушка. Разве могло что-то измениться? Ты забылась, Стэлла. Забыла, что ты — никто, что желания твои никого никогда не интересовали и не интересуют. Забыла…

Поджав ноги, я отползла к спинке постели и отвернулась. Наверное, мне стоило попросить прощения. Другая бы на моём месте так и сделала — хотя бы ради того, чтобы не обострять и без того натянутые отношения. Но то другая…

— Есть вещи, Алекс, — тихо заговорила я, — которые находятся за гранью. Для меня то, что случилось вчера — одна из таких вещей. Я не могу… И не хочу. Может быть, тебе безразличны мои желания, но… Делай со мной всё, что хочешь, только прошу: не надо больше заставлять меня быть с женщиной, — посмотрела ему в глаза. — Я действительно не могу. Меня выворачивает. Неужели ты сам не понял этого?

— Ты правильно сказала, — заговорил он по-прежнему ровным, спокойным тоном, — твои желания меня не волнуют. Спасибо, конечно, за разрешение, но делать с тобой всё, что захочу, я могу и без этого.

Я сглотнула. А чего я ожидала услышать? Дура… Алекс встал, я же натянула рубашку на колени и уставилась в стену. Хотелось плакать, но какой смысл от слёз? Нет в них смысла. Разве что лишний раз показать ему, что он сумел задеть меня? Да только ему плевать.

Услышав звонок мобильного телефона, я даже не повернулась. Так и сидела, глядя в одну точку, и пыталась перебороть себя. Что мне ещё предстоит выдержать? Сколько раз пережить унижения? Сколько раз переломать себя? А сколько раз меня ещё сломает он?

— Да… — услышала я голос Алекса. — Да, минуту… Минуту, я сказал.

Пройдя мимо постели, он вышел из спальни. Я снова сглотнула и, не выдержав, всхлипнула. Стёрла покатившуюся по лицу слезинку, а за ней ещё одну. Да будь ты проклят, Алекс! Будь ты проклят!