Подари мне дитя

— Ох да, — старушка затараторила быстрей, видя, что собеседница не спешит пοдставить уши под потοк рвущихся с языка слοв, — ты-тο врοде, я гляжу, хοрошая девочка, скромная, и он мальчик хороший, всегда учился хорошо. Мать-то его одна растила, Анна такая женщина была, сильная, и без мужика справилась, человека вырастила. Он-то в ней души не чаял, сын. Работу нашел хорошую — с компьютерами этими, уж не знаю, как он во всех их понимает. В банке работал. Получал хорошо, впрочем — квартиру купил, однушку, в хорошем районе — центр почти. Я на фото видела, не квартира — картинка. А потом и женился, да, та красуля, видимо, на квартиру и запала, не иначе. И Анне она не по нраву была, да ей бы поговорить с сыном, настоять, глаза открыть, но она не вмешивалась, все твердила — их дело, молодые сами разберутся. Α я думаю — кто как не мать? Ну пусть он взрослый уже, но поругала бы, глядишь и в разум вошел бы. А еще лучше сводила бы, на приворот проверила. Сейчас-то он говорит, продал квартиру, такая квартирочка была, жаль я не знала, отговорила бы. Ему ж ее сдавать можно было. Нет, тут конечно домик хороший, и детям самое то, у нас район тихий, спокойный…

При словах о детях гостья бросила быстрый взгляд на талию Ларисы и продолжила вываливать переполнявшие ее чувства:

— Он мальчик хороший, Рей наш, только вот не свезло ему. Я уж гляжу — он с тобой повеселел, ты уж с ним поласковей будь, он для тех, кого любит, все готов сделать, хоть луну с неба достать.

— Не свезло — это вы про то, что его мама умерла? — успела вставить слово Лариса.

— Ох, да вот все покатилось… Анна до последнего не говорила, крепилась, вот, может, и упустила время. Он, смотрю, тут все чаще и чаще бывать стал, прямо переселился. Сначала отсюда на работу ездил — я такси видала, они возле моего дома завсегда разворачиваются, таксисты эти. А его красуля только раза три и бывала, один раз видела, стоят у калитки, ругаются, она потом хлоп дверцей и уехала на своей машине. У нее машина дорогая была, красивая, красная… потом-то Рей мать в дорогую магическую клинику положил, операцию ей делали, говорили — не перенесет… Но она жила, еще полгода прожила, сыновними стараниями да на чистом упрямстве, а потом все, со святыми упокой, — старушка сделала размашистый жест, напомнивший Ларисе крестное знамение, только пальцы были сложены по-другому. — На нем лица тогда не было, я приходила, кормила. Работу бросил, представляешь. Потом уже вроде оправился. Я расспрашивала, сказал, что развелся. Ну оно и к лучшему…

— Так из-за чего они развелись? — не вполне уловила Лариса.

— Α мне не сказал. И тебе не сказал? — старушка допила чай и пытливым взором глянула на Ларису. — Только я вот думаю, обидела она его сильно. Может, о матери отозвалась плохо, а может, и гуляла на сторону, пока он тут у матери дневал и ночевал. Εй-то здесь не нравилось, окраина, говорила, никаких развлечений, до центра далеко ехать… Тебе вот нравится тут?

— Да, — ответила честно Лариса. — Дом хороший, уютный. И Рей хороший.

— А как вы с ним познакомились? А, он же говорил: по компьютеру. Ишь какое время настало. Мы вот раньше на танцульках знакомились…

Старушку понесло в воспоминания молодости, которые Лариса не пыталась прерывать — жалко было одинокую женщину, которой не с кем поболтать. Остановить ее смог только трезвон Ларисиного мобильника.

— Привет, — сказала Лариса. — Тут тетушка Эллис зашла за телефоном…

— Ну я попал, — шутливо протянул Рей. — Телефон у меня в спальне лежит, возле кровати на тумбочке. Синяя такая коробка, помнишь?

— Помню. Тетя Эллис, подождите минуточку, я сейчас телефон принесу, — Лариса вышла из кухни и поднялась на второй этаж.

— Много жаловалась? — спросил Рей. — Наверное, моей бывшей жене косточки перемывала?

— Тебя в основном жалела.

— Ох, это еще хуже, — сказал Рей. — Давай-ка приеду я да поговорим, что ли. Коробку нашла?

— Нашла, — Лариса взяла лежавшую на самом видном месте синюю коробку с телефоном.

— Тогда до встречи. Что-нибудь поесть сообразишь мне?

— Пицца вчерашняя ещё есть, или что-нибудь другое хочешь?

— Нормально, — Рей положил трубку.

Тетушка Эллис, увидев привычный ей телефон, рассыпалась в благодарностях, одновременно подхватившись со стула и одевшись со скоростью пулемета. Когда яркий платок исчез за забором, Лариса села за стол, обхватив руками голову. Ее тревожил и пугал предстоящий разговор.

— Привет, — сказал Рей, войдя в дом.

— Привет, — Лариса обняла его, чувствуя в нем какую-то отстраненность. Он вынул из пакета бутылку легкого вина и добавил, — наверное, мне надо тебе многое рассказать. Но совсем на трезвую не могу, извини.

— Маловато для нетрезвой головы, — Лариса повертела в руках бутылку.

— Α мне много и не надо, так, для запаха. Я же не пью почти. Α так почему-то проще.

— Ты в кухне поешь или в гостиную принести?

— Принеси в гостиную, — сказал Рей. — Нет, давай ко мне поднимемся.

Когда Лариса снова оказалась в его спальне, то устроилась рядом с ним на кровати. Съели по кусочку, Рей молча опрокинул свой бокал и пододвинул ноутбук.