Подари мне горы!

— Я тоже довольна и счастлива, Бардалф. Я только что встречалась с Гейлом Трэмпом, разговаривала с ним о маме. И это было так приятно!

— Очень рад за тебя, — сказал он и слегка прикоснулся к ее руке.

И вдруг она прильнула к его груди, и весь дом, сад, их отношения, вся его жизнь неожиданно стали чем-то единым, целым. Ее пальцы нежно ворошили его волосы. Ее смеющиеся глаза таяли в его глазах. Губы начали впиваться в губы. Языки нежно ласкали друг друга.

— Я хочу тебя, — глухим шепотом произнес он.

Отстранившись от него, она загадочно улыбнулась и направилась к двери. Ее улыбка говорила ему: следуй за мной.

И он последовал.

И была любовь. Нежный, тихий, сладостный акт небесной любви и физического любовного насилия. От которого он не мог никуда деться. Как и она. Они кончили вместе. И все было как открытие нового мира. Или зачатие новой семьи. Ему теперь казалось, что от этой женщины зависело все его существование, вся его жизнь. Почему?

Из спальни они спустились в кухню, чтобы выпить по чашечке кофе и поговорить. Его мозг сверлила одна мысль: как она представляет их дальнейшие отношения, каков будет исход этой встречи, произошедшей спустя годы после общения в период отрочества?

Когда они покончили с кофе, Бардалф прокашлялся и решил сразу брать быка за рога — четко выразить ей свою позицию.

— Дженнифер, — услышала она его приглушенный голос, — я должен поговорить с тобой. Начистоту. Все произошло так неожиданно и быстро.

— Знаю. Все было так приятно и в то же время вызывает такую тревогу…

— Вероятно, нам надо включить какие-то тормоза, — сказал он.

— Если ты хочешь этого.

— Дженнифер, я не хочу терять то, что мы приобрели с тобой…

— Я тоже.

— Но ты, наверное, поняла, что я не из тех мужчин, которые дают клятвы на всю жизнь. Я не намерен жить в западне…

— А кто собирается затаскивать тебя в западню? — с улыбкой спросила Дженнифер. — Ты уходишь и приходишь, как тебе заблагорассудится, и я вовсе не ставлю своей целью отслеживать, куда ты ходишь, с кем встречаешься и как проводишь время.

— Дело не только в этом, — мягко сказал он. — Дело еще и в детях. Ты видела, как на тебя прореагировал Уилл. Он хочет, чтобы ты стала ему матерью. Но я ни в коем случае не хочу, чтобы он разочаровался. Мы с тобой не знаем, что случится, произойдет между нами завтра. Ничего нет вечного в этом мире. И я не хочу внушать нашим сыновьям мысль о том, что нас с тобой связывают вечные узы.

Но он знал, что она-то думает иначе. Дженнифер всегда стремилась к семье, детям, мужу. Она не была готова к непрочному браку. Ей нужно было все или ничего. Только быть или не быть. Никаких хитросплетений.

— Интересно, если тебя волнуют дети, как ты предполагаешь поддерживать наши дальнейшие сексуальные отношения? — спросила она. — На заднем сиденье твоего автомобиля? Или в чистом поле? А может, на пике Анкомпагре?

— Все не совсем так, — сказал он.

— Совсем так, — резко бросила она ему. — Заруби себе на носу, мужик: я достойна лучшего жребия! Поищи себе любовницу на побегушках в другом месте! Или я остаюсь в этом доме и живу на всех равных условиях с тобой, или мы действительно расстаемся! Выбор за тобой. Причем немедленный.

Он посмотрел на нее с ужасом. У него даже в мыслях не было, что она так воспримет его слова.

— Полагаю, я выразился достаточно четко, — сказал он задыхающимся голосом.

— О, разумеется. Особенно о своей покойной жене. Ведь ты теперь считаешь, что не можешь любить другую женщину, потому что твоя жена была такая совершенная. Хорошо, пусть я не гожусь ей в подметки. Зато у меня есть свои достоинства! И если ты не можешь сказать, что они тебе нравятся, тогда проваливай отсюда! От меня. От этого места. И не вздумай использовать меня как подсадную утку для своего сына и как удобную подстилку для самого себя. Да, мне тоже нужен секс. Но с сексом я связываю гораздо больше, чем простые физиологические потребности. Так что решай, Бардалф, что тебе нужно в первую очередь: или я во плоти, или твоя бывшая, покойная жена. Твоя распрекрасная, но теперь уже мертвая жена!

— Ты ошиблась, — неожиданно спокойно сказал он. — Моя жена не была распрекрасной.

— Но ты женился на ней. Значит, считал ее как минимум местной красавицей!

— О чем до сих пор жалею. — Бардалф метнул в Дженнифер взгляд, подобный молнии. — Я влюбился в нее, потому что мне было всего восемнадцать, потому что мой возраст талдычил мне: сексуальное удовольствие — это любовь! Она была на четыре года старше меня, у нее была уже куча любовников и колоссальный опыт прожженной шлюхи. Но у нее не осталось ни унции нежности во всем ее теле! Она была сука из сук! И быстренько женила меня на себе, потому что была уже на четвертом месяце беременности от какого-то типа! Да, на четвертом месяце!

— Беременна… Уиллом? — в ужасе пробормотала Дженнифер.

— Ты угадала, — с горечью согласился Бардалф.

— Но… он так похож на тебя!