Подари мне луну

Когда Виктория узнала, что он уехал в Лондон, она, вероятно, решила, что он все это время ей лгал, что он никогда ее не любил. А потом — потом он оскорбил ее, предложив ей стать его любовницей. Боже, что он сделал! Как он теперь сможет смотреть ей в глаза? Вряд ли она позволит ему даже извиниться перед ней.

— Роберт, — промолвил его отец. — Прости, мне очень жаль.

Роберт медленно поднялся, с трудом соображая, что делает.

— Я никогда вам этого не прощу. — Голос его звучал безжизненно.

— Роберт!

Но его сын, не оглядываясь, вышел из комнаты, не прибавив больше ни слова.

Роберт брел, не разбирая дороги, пока вдалеке не показался домик священника. Почему Виктория в ту ночь была в постели? Почему она не пришла на условленную встречу, как обещала?

Он добрых пять минут простоял перед коттеджем, тупо уставившись на дверное кольцо. Мысли его путались, взгляд был рассеянным, и он не заметил, что в окнах гостиной слегка зашевелились занавески.

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Элеонора Линдон.

— Милорд, это вы? — воскликнула она, удивленная его неожиданным приходом.

Роберт очнулся от задумчивости. Элли почти не изменилась, вот только ее светлые с соломенным отливом волосы, которые раньше окутывали ее головку золотистым облаком, теперь были уложены в тугой пучок на затылке.

— Здравствуй, Элли, — хрипло промолвил он.

— Что вы здесь делаете?

— Н-не знаю.

— Вы плохо выглядите. Может быть, вы… — Она помедлила в нерешительности. — Может, вы зайдете в дом?

Роберт неуверенно кивнул и проследовал за ней в маленькую гостиную.

— Отца нет дома, — сказала она. — Он в церкви. Роберт продолжал все так же молча смотреть на нее.

— Вы случайно не заболели? По правде сказать, вид у вас неважный.

У Роберта вырвался прерывистый вздох, который при других обстоятельствах можно было бы принять за смех: Элли всегда была прямолинейна в своих оценках.

— Милорд? Роберт?

Он помолчал, потом вдруг спросил:

— Что произошло?

Элли изумленно захлопала ресницами.

— О чем это вы?

— Что произошло той ночью? — повторил он с отчаянной настойчивостью.

На этот раз Элли поняла и смущенно отвела глаза.

— Так вы не знаете?

— Я думал, что знаю, но теперь я… теперь я понял, что ничего не знаю.

— Он ее связал.

Услышав это, Роберт побледнел.

— Что?

— Отец ее связал, — повторила Элли, проглотив комок, подступивший к горлу. — Он проснулся и обнаружил, что Виктория собирается бежать из дома. А потом он связал ее. Он сказал, что вы ее погубите.

— О Боже правый! — У Роберта перехватило дыхание.

— Это было так ужасно. Папа был просто вне себя. Я никогда раньше не видела его таким. Я хотела ей помочь — правда хотела. Накрыла ее одеялом, чтобы она не замерзла.

Роберт вспомнил, как Виктория лежала в кровати, отвернувшись от окна. Он тогда страшно на нее разозлился, а она, оказывается, была связана по рукам и ногам. В голове у него помутилось, словно он и вправду заболел.

Элли продолжала свой рассказ:

— Он и меня связал. Наверное, догадывался, что я помогу ей бежать. Ну вот, как только отец освободил ее, она тотчас же побежала в Каслфорд. Когда она вернулась, у нее все лицо и руки были исцарапаны ветками наверное, она неслась напрямик, через лес.

Роберт отвел взгляд, губы его шевелились, но он не мог вымолвить ни слова.

— Она ему этого так и не простила, — продолжала Элли печально. — Я с ним в конце концов помирилась. Конечно, я его не оправдываю, но его тоже можно понять. А вот Виктория…

— Что?

— Она так и не вернулась домой. Мы не видели ее целых семь лет.

— Я ничего этого не знал, Элли. Клянусь тебе.

— Мы очень огорчились, когда стало известно, что вы покинули Кент, — сказала она. — Я боялась, что Виктория умрет от горя — так она переживала разлуку с вами.

— Я ничего этого не знал, — тупо повторил он.

— Она решила, что вы хотели соблазнить ее, а когда потерпели неудачу, вам стало скучно с ней и вы уехали. — Элли смущенно потупилась. — Мы не знали, что и думать. Вот и отец так говорил.

— Нет, — прошептал Роберт. — Это не правда. Я любил ее.

— Но почему же вы тогда уехали?

— Мой отец пригрозил лишить меня наследства. И поскольку она не пришла ко мне в ту ночь, как было условлено, я решил, что она больше не хочет иметь со мной дела — я перестал быть для нее выгодной партией. — Ему было стыдно произносить вслух эти слова. Как будто деньги имели какое-то значение для Виктории! Он порывисто поднялся, но покачнулся и вынужден был опереться рукой о стол, пока не перестала кружиться голова.

— Может, посидите еще? — спросила Элли, поднимаясь вслед за ним. — Мне кажется, вы нездоровы.

— Элли, — произнес он, и в голосе его впервые за весь их разговор послышалась твердая решимость. — Я был нездоров все эти семь лет. С твоего позволения, я пойду.

С этими словами он вышел из дома. И Элли точно знала, куда он направился.

* * *

— Что значит вышвырнули ее вон?

— Я уволила ее без рекомендательного письма, — самодовольно пояснила леди Холлингвуд.

Роберт с трудом взял себя в руки — впервые в жизни он чуть не ударил женщину.