Подари мне мгновение

Подхожу к ним двоим. Думаю Матвей сразу замечает мой взгляд, потому что синие, похожие сейчас на воды океана или море под небесами, глаза, смотрят внимательно и с осторожностью. Будто он понимает, что что-то случилось. Что-то такое, от чего я сейчас страдаю. Такое, что больно ударило прямо в сердце и снова разбило изнутри.

— Алин ...

— Марк, — игнорирую его. Даже не собираюсь говорить. Смертниками дают шанс сказать последнее слово, а я не дам. Не заслуживает. Не достоин этого. Ведь опять что-то наплетет! — Слезай, мы идем домой!

— Мам! — восклицает сын. — Почему ты такая злюка? Папа работа купил, представляешь!?

— Робота папа может оставить тебе и мы с тобой вдвоем его соберем, а вот ему нужно на работу, и к Кате, не так ли, Матвей? — Сарказм льется из моего рта, но я ничего не могу поделать. Да и не хочу. Наоборот, хочу показать, что в этот раз шансов не будет!

Матвей ставит Марка на ноги и долгим взглядом смотрит на меня. И там столько всего, что на мгновение теряюсь в нем. Снова. Но я больше не дам себя обмануть. Ни за что!

Лицо бывшего серьезное, полное понимания и осознания, что он налажал. Грубо так. Снова.

— Марк, — хриплым от волнения голосом произносит имя сына, — нам с мамой нужно поговорить. Давайте, — а теперь смотрит на меня, — пойдем хоть во двор. Марк покачается на качелях, а мы ...

— Нам не о чем говорить, Матвей! Катя все мне сказала!

— Алина ...— Вздыхает. Запускает руку в волосы и растрепывает их. Сканирует меня своим синим взглядом, заставляя задержать дыхание, чтобы не сойти с ума, чтобы не потерять контроль. — Нам нужно поговорить.

— И что ты мне скажешь? Что ?!

— Я пойду здесь на качели. А потом мы пойдем домой, да? — с надеждой в голосе говорит Марк.

— Папа не может пойти домой. — Отрезаю.

Меня трясется от гнева. Меня переполняет ярость и злость. Мне хочется кричать. На весь мир. Настолько громко, чтобы каждая птица узнала о том, насколько мне больно. Ведь прямо сейчас она разъедает сердце. Прямо сейчас течет ядом по венам. Я не могу держать себя в руках. Не могу стоять. Не могу ходить. Все, чего мне хочется, но чего никогда не сделаю — опять сдохнуть!

Марк все-таки бежит на качели. Разрешаю Матвею отвести меня за садик, так, чтобы нас никто не видел, а мы смогли бы возможность наблюдать за сыном.

— Я понимаю, как это выглядит ...— Начинает.

— Наверное так, что летом у тебя свадьба? — фыркаю раздраженно. Я хочу и не хочу слушать его оправдания. И это ломает меня на куски. В который раз! Мама была права!

— Катя — моя бывшая девушка! — продолжает. Вжимает меня своим телом в стену. Обжигает жаром от кожи. Заставляет задыхаться от сладкого аромата цитруса и мужского парфюма. Заставляет умирать от синевы его глаз... От легкой и горькой улыбки, которая касается уголков губ. — Как только я встретил тебя ... Как только попросил о втором шансе, мы с ней разошлись. Да, мы планировали свадьбу, но когда я увидел тебя ... Алин, я потерял разум... Понял, хоть я и так это знал, что женится на Кате не хочу!

— Она сказала, что ее любимый где-то исчезает! Исчезает, Матвей! А что это значит? Правильно, что вы живете вместе!

— Живем ...— ставит руки по обе стороны от моей головы. Прижимается твердым телом к моему мягкому и податливому. Что он делает? Зачем? Я таю .... Господи .... Таю, словно снег под солнцем, который медленно его убивает. — Потому что ей все еще некуда поехать. Все еще не нашла квартиру. Но между нами ничего нет. Тем более, что в основном я, или у тебя, или на работе.

— Думаешь поверю в это? — недоверчиво произношу, ведь просто не могу понять, что прямо сейчас происходит с моим телом. Точнее ... ладно ... я знаю ... оно совсем не дружит с головой, с мозгом. Потому что прямо сейчас оно желает, чтобы Матвей прижался еще сильнее.

И кто я после этого?

Правильно, дура!

Но я буду еще большей дурой, если поверю его словам. Оправданиям.

— Это правда. — Он наклоняет голову ближе. Касается кончиком своего носа моего. — Катя мне не нужна. Только ты. Я говорил, что можешь мне доверять. Так и есть. Думаю она намеренно это сделала ... просто хочет выйти за меня. — шепчет. — Нашла себе толстый кошелек. Вот и вся ее мотивация. А кошелек терять не хочет.

— Не верю. —Тоже шепотом. Проклиная себя за то, что готова поверить. — Ты только и умеешь, что разрушать мою жизнь. И вот ... снова ...

— Алин! — Его голос полон боли и раскаяния. — Дьявол! Я знаю, как это выглядит. Знаю И поверь мне, все это неправда.

— Ты и ей то же говоришь? Рассказываешь, что просто хочешь сына видеть, поэтому и должен сталкиваться с и мной? Да, Матвей?

Длинная пауза между нами становится такой ощутимой, что мне кажется я уже даже вижу ее очертания в воздухе. Тяжелое и быстрое от волнения моё дыхание. Размеренное и уверенное Матвея. Он будто действительно верит во все, что сказал. Но не я. Не в этот раз. Не снова!

— Не нужно искажать мои слова. Я сказал тебе правду. И говорю сейчас.

Горячее дыхание обжигает кожу. Ноги дрожат. Кровь бежит по венам, горячая, жгучая ... Меня будто пронизывает током. Вспышками молний.