Подари мне надежду

Владимир в отличие от первого мужа Алексея, никогда не боялся говорить вслух то, что видел, и то, что знал. Зачастую соглашаясь с Кристиной, он уходил от спора, тем самым сохраняя идиллию, и спокойствие в семье. Кристина же наоборот, понимая своё превосходство, всё чаще пользовалась таким преимуществом, пока в один из дней не произошла трагедия. Вдоволь насытившись усмешками и издёвками, Вова спокойно послал свою ненаглядную жёнушку на три буквы. Кто же мог подумать, что очередной скандал перерастет в самый настоящий развод? Но вот неудача, Кристина получила отказ, он не только не хотел развода, более того он дал ей то, чего она так хотела. Владея в то время двумя магазинами по продаже новых и подержанных автомобилей бизнес-класса, он подарил ей новый спортивный Ауди. Родители Владимира как и отец Кристины, не лезли в их семейные отношения, и поэтому когда спорт кар на огромной скорости поцеловал столб на выезде из города — ничего не предприняли для сохранения семьи. ДТП послужило причиной для развода, Кристина использовала этот факт в своих корыстных целях. Когда прозвучал отказ а за ним громкая матерная речь в её адрес, Кристина решила сама сделать первый шаг, она и сделала его в направлении городского отдела ЗАГС.

— Я часто думаю, что твой спортивный БМВ постигнет та же участь, что и предыдущий автомобиль.-

— Не лезь не в свои дела, я сама как-нибудь, разберусь.-

— Разберёшься? С чем или с кем? Может твой третий муж внесёт ясность в наш разговор?-

— Тебе лучше знать! Ты наверное всю подноготную собрал на них?-

— Представь себе, да! Я имею право знать, с кем живёт и встречается моя дочь.-

— Мне двадцать восемь лет, сколько нужно прожить ещё, чтобы ты понял, что я уже не ребёнок? -

— Вот будут у тебя свои дети, тогда посмотрим. Я хотел внуков, а ты сделала всё, чтобы лишить меня радости стать дедом.-

— Тебе ещё не поздно заделать своих очередных детей. Будет у меня сводный братик или сестричка, а когда они вырастут, то возможно подарят тебе и внуков.-

— Ты что говоришь? — Симаков в гневе вскочил и схватил свою дочь за отворот шубы.

— Отпусти меня, своих блядей и сук будешь хватать, хорошо что мать не видит твоего блядства. — В этот раз она позволила себе довольно много лишнего, и ответ не заставил себя ждать. Звонкая, крепкая, размашистая пощёчина и Кристина упала в кресло.

— Ну давай продолжай, ты же умеешь что и делать как руки распускать, на мать тоже не один раз поднимал. — Очередная пощёчина, а затем ещё одна.

— Заткнись я сказал! Ты, ты, ты, меня провоцируешь… — Симаков схватился за левую сторону груди, и шатаясь побрёл к столу.

— Татьяна святая женщина, она дала мне всё что может дать только любящая жена. Мы с ней хотели детей с первого дня свадьбы, а когда она забеременела, я был самым счастливым. Мы тогда жили в однушке, что снимали на Кузнечной, я перебивался случайными заработками, и подрабатывал где мог. В то время страну лихорадило и понятие «бизнес» означало что-то новое, но нам всего хватало. — Выпив стакан воды он взглянул на свою дочь, она же мегерой смотрела на него источая флюиды злости.

— Тебе этого никогда не понять, но сейчас я вспоминаю те времена с иронией, и со слезами на глазах. Маленькая и единственная комнатушка в тридцать шесть квадратных метров, для нас была «Эдемом», конечно у тебя, наверное санузел больше по квадратуре, но тогда у многих и этого не было. Мы ценили наш уют и любовь. Я спешил всегда домой, по пути покупая что-нибудь вкусненькое, а когда удавалось раздобыть мясо или колбасу, у нас был настоящий праздник, я уже не говорю про сливочное масло, вино, водку, шампанское, красную рыбу и многое другое. Таня делала жаркое на старой двухкомфорочной плите, а ароматный запах разлетался по всей квартире. На кухоньке стоял небольшой стол, и мы часто разговаривали с ней распивая чай с пряниками или блинами, она пекла такие блины закачаешься!!! — Симаков закашлял и охрип. Горечь потери и воспоминания, прожитых давно ушедших в небытие лет, душили его слезами. Часто и глубоко дыша он боролся с собой, стараясь не показывать своей эгоистичной дочери, что он тоже плачет, она не поймёт этих чувств