Подари мне нежность

Наконец Гонора повернулась на бок, лицом к Кавану.

– Может, я требую от тебя слишком многого? – спросила она.

Каван от души рассмеялся и чмокнул ее в кончик носа.

– Требуй все, что пожелаешь.

Гонора улыбнулась:

– Это хорошо. Мне очень нравиться соединяться с тобой.

– Мы будем делать это так часто, как ты захочешь, – пообещал Каван, думая, как ему повезло, что она стала его женой.

– И не только в постели, – напомнила Гонора.

– Там, где пожелаешь.

– Или там, где на нас нападет настроение, – сказала Гонора.

– Можешь быть в настроении, сколько захочешь, – произнес Каван, стараясь, чтобы его голос звучал не ликующе, а просто одобрительно.

Тут они услышали, как кто-то скулит, и через мгновение возле кровати появился Смельчак, виляя маленьким хвостиком.

Гонора рывком села.

– Я забыла, что он в спальне! Должно быть, ему срочно нужно наружу, да еще он наверняка проголодался! Я и сама умираю от голода. – Она откинула одеяло, но, прежде чем выскочить из постели, повернулась и смачно поцеловала мужа в губы.

Каван подпер голову рукой, глядя, как она, голая, мечется по спальне, собирая одежду. На это следовало посмотреть, и он наслаждался зрелищем – плотные ягодицы, округлые бедра, тонкая талия… Господь свидетель, как ему нравились ее полные груди! Каван до сих пор ощущал их вкус на своих губах.

Прежде чем Гонора успела одеться, Каван тоже выпрыгнул из постели, схватил ее за талию и крепко прижал к себе.

– Сегодня будет день исполнения желаний!

Гонора хихикнула, зазывно потерлась о него и мелодичным голосом предостерегла:

– Будь осторожен со своими желаниями.

Каван уткнулся носом ей в шею.

– Я буду очень осторожен, но у меня появилось предчувствие, что все мои желания сегодня исполнятся.

Смельчак заскулил громче, и Гонора отодвинулась от мужа.

– Ему нужно скорее на улицу, – сказала она, торопливо надевая коричневую юбку и синюю блузку. Схватив башмаки в руку, она выбежала за дверь.

Каван твердо решил, что Смельчак больше не проведет ни единой ночи в их спальне. Он не помчался вслед за женой, понимая, что она будет суетиться вокруг щенка. Кроме того, ему требовалось побыть одному и подумать.

Он уже надел коричневую рубашку и плед, как вдруг его словно озарило. Разве он не провел в одиночестве достаточно времени? Разве не мечтал о возвращении домой, к семье и друзьям? Разве не страдал из-за своего вынужденного одиночества и не мечтал, чтобы эта пытка окончилась?

Он с удовольствием проводил время в обществе жены, причем даже до того, как они стали близки. В последнее время он все-таки вспомнил, как хорошо ему рядом с братьями и как сильно не хватает разговоров с отцом. Его отец – мудрый человек и вождь, он многому научил Кавана, а может научить еще большему.

И Каван понял, что в первый раз со дня возвращения домой он от души рад тому, что вернулся.

Во время завтрака за столом не умолкал смех. Синклеры рассказывали Гоноре о своем детстве и о том, что старший брат уже тогда рвался всеми командовать, а Каван защищался, вспоминая детскую глупость своих братьев. По его словам, они вынуждали его то и дело выручать их.

Разговор сделался серьезным, когда Адди напомнила про их поспешный отъезд накануне.

– Ложные вести приносят разочарование, – сказала она, – но в один прекрасный день вы уедете и вернетесь обратно с Ронаном. И тогда наша семья снова соберется целиком.

Все три сына закивали, а отец согласился со словами жены.

– Ронан вернется домой, я обещаю это тебе, Адди, – убежденно произнес Тавиш. – Ронан вернется.

– Да как он может не вернуться после всех этих ваших историй? – невинным тоном спросила Гонора.

– Ты о чем? – удивился Артэр.

Гонора улыбнулась:

– Ронан очень ловко всеми вами управлял…

Братья начали хором возмущаться.

– Да Ронан этого не умеет! – воскликнул Лахлан.

– Он просто никогда ничего не замечал, – добавил Артэр.

– Ему вечно требовалась помощь, – подтвердил Каван.

Гонора рассмеялась:

– Неужели вы не понимаете, что все это он делал нарочно?

Братья изумленно уставились на нее. Гонора обернулась к Адди и Тавишу:

– Вы-то знаете своих сыновей. Вы не могли не видеть, как ловко Ронан ими управлял.

Братья во все глаза смотрели на своих родителей, сидевших рядом и державшихся за руки.

– У Ронана неплохо получалось, – признал Тавиш.

Адди кивнула:

– Да, Ронан отлично мог перехитрить любого и добиться того, к чему стремился.

– Да черта с два! – воскликнул Лахлан.

– А ты подумай, сын, – посоветовал Тавиш. – Вспомни ту кобылу от моего коня. Поначалу она предназначалась тебе.

Лахлан кивнул:

– Да, но она оказалась не совсем такой, какую я хотел, поэтому я отдал ее Ронану.

Тавиш расхохотался:

– Это Ронан тебя убедил, что ты ее не хочешь.

– Да нет же… – Лахлан осекся. – Проклятие, он и убедил! – Лахлан ткнул пальцем в Артэра: – А тебя он отговорил от того меча, который ты специально выковал…

– Нет, – возразил Артэр.

Лахлан решительно кивнул:

– Именно он. Сказал, что меч слишком легкий для мужчины твоей силы.

Артэр уставился на брата:

– Черт, а ведь ты прав! Он убедил меня, что меч мне совершенно не подходит. А ты, Каван? Что Ронан получил от тебя?