Подари мне нежность

– Ты забыл, что я бежал отсюда и меня никто не заметил. Неужели тебе не пришло в голову, что я точно так же могу попасть в твою крепость и меня тоже никто не заметит?

Лицо Мордрака побагровело от ярости. Он быстро обернулся и увидел, что по всей длине каменной стены воины Кавана разоружают его людей.

Каван дал сигнал к наступлению, и шеренга его воинов ринулась вниз со склона.

– Я воспользовался нашей встречей, чтобы моим воинам хватило времени проникнуть в твою крепость и отыскать мою жену, – объяснил Каван, обнимая Гонору за талию. – Но она сберегла нам такое ценное время. Впрочем, она отважная женщина. Мне следовало догадаться, что она непременно сумеет сбежать.

Люди Кавана окружили их, а из крепости и из леса выезжали все новые и новые воины. Лицо Кавана посуровело.

– Ты окружен. Сдавайся. Теперь это земли Синклеров, – властно сказал он.

Его люди разразились криками восторга, и очень скоро крепость была взята, пленники освобождены, а их место заняли другие пленники. Для Кавана и Гоноры поставили палатку – они отказались заходить в крепость даже ненадолго. Каван уже провел там слишком много времени, а Гоноре хватило с лихвой и нескольких дней.

Но только поздно ночью они остались наконец вдвоем. Обнаженные супруги лежали на походной кровати. Одеяло из мягкой шерсти покрывало толстый ворох соломы, а другим одеялом они укрывались сами.

Каван нежно прикоснулся к ее поврежденному лицу. Гонора накрыла его руку ладонью:

– Я чувствую себя замечательно и так горжусь собой! Я вела себя храбро, хотя все-таки немного боялась.

Каван негромко рассмеялся и поцеловал синяк на ее щеке.

– Это признак истинного воина. Я горжусь тобой.

Гонора наморщила лоб.

– Что случилось? – заволновался Каван. Он не хотел, чтобы их счастью помешало что-то еще.

– Я не понимаю. Если ты знал, как попасть в крепость Мордрака, почему не напал на него раньше?

– Мы собирались, – признался Каван. – Мы с отцом и братьями уже разработали план нападения и хотели назначить день, но тут отца убили. Тогда я решил, что лучше немного подождать, убедиться, что убийство имело отношение к варварам, и тогда наши воины с еще большим рвением пошли бы сражаться за своего погибшего вождя.

– Так, значит, ты давно планировал это нападение? – спросила Гонора.

Каван кивнул:

– Мы понимали, что это единственный способ избавить наши земли от варваров, а может быть, и найти Ронана.

– Но его здесь нет, – огорченно произнесла Гонора.

Кавану было тяжело повторять печальные известия о Ронане.

– Никому не известно, где он сейчас находится. Мордрак продал его работорговцам, а поскольку они предлагают свои услуги любому, кто платит, Ронан может быть где угодно. Возможно, его даже увезли из Шотландии.

– Хоть это и тревожная мысль, но, может быть, для него так лучше? Это дает Ронану больше возможностей для побега, – с надеждой произнесла Гонора.

– Я молюсь, чтобы ты оказалась права. И все же не очень верю Мордраку. Он мог и соврать, как врал про тебя. Он сказал мне, что ты беременна, а потом я услышал, что все не так, и понял, что он просто врал мне в надежде, что я приду в ярость и наделаю глупостей. Я чуть так и не поступил. – Каван положил руку Гоноре на живот. – Я бы с радостью увидел, как он растет и округляется. Ты стала бы еще красивее, чем сейчас.

Гонора мягко улыбнулась, но ничего не ответила. Каван склонился над ней и нежно поцеловал. Он хотел, чтобы страсть их разгоралась медленно, чтобы руки, любовно лаская, могли исследовать все потаенные уголки. Но страсть их разгорелась мгновенно и запылала сверх всякой меры. И неудивительно – они провели в разлуке трое суток. До сих пор им не приходилось так долго жить без любви.

Любовь.

Слово сверлило мозг и стучалось в сердце. Каван лег на жену и нежно вошел в нее, и очень скоро они растворились друг в друге, и два тела двигались, как одно, и они разом достигли вершины и обрушились с нее, покрытые потом, задыхающиеся и прильнувшие друг к другу. Они не шевелились, упиваясь изысканным наслаждением своей любви.

Каван первым пришел в себя. Он пытался произнести слова, которые давно просились наружу, и наконец, несмотря на прерывистое дыхание, прошептал:

– Я люблю тебя, Гонора. Я люблю тебя.

Ее тело напряглось. Она медленно повернула голову и посмотрела на мужа затуманенными от слез глазами.

– Правда? – дрожащим голосом спросила она.

– Правда. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я буду говорить это снова и снова, пока ты не поверишь, что это правда.

Гонора хихикнула:

– Тогда продолжай.

И Каван сказал, но жена его остановила.

– И ты будешь говорить мне это всегда?

– Да, я буду говорить тебе это каждое утро, напоминать каждую ночь и шептать днем, чтобы ты помнила, как сильно я тебя люблю.

– Вот это я и хотела услышать. Мне нужно было это услышать.

– Я знаю, – признался Каван. – Я должен был сказать тебе это раньше. Я знал, что люблю тебя, но не мог произнести это вслух. Не знаю, почему, но…

– Не важно, – мягко шепнула она. – А теперь и я могу сказать…

Каван негромко засмеялся:

– Ты много раз говорила, что любишь меня.