Подари мне прошлое (ЛП)

— Гм, не знаю. Я ничего не вижу, и мои очки разбиты. Пожалуйста, забери меня и отвези домой. После этого я оставлю тебя в покое. Мне просто нужно увидеть тебя в последний раз.

Тори начинает выкрикивать приказы Стейси, и я слышу звяканье ключей.

— Чейз, где ты находишься? Мне не нравятся все эти разговоры, что мы больше не увидимся. Я еду за тобой.

Не могу вспомнить адрес, поэтому опускаю стекло и протягиваю свой окровавленный телефон продавцу. Он выглядит испуганным, но хватает телефон. Приглушенным голосом продавец что-то бормочет, но я не понимаю его слов. Закатив глаза, я отключаюсь и вижу во сне Тори.

— Чейз, милый, проснись, — ласковый голос зовет меня, вытаскивая из темного, тихого забытья.

Я моргаю, открываю глаза и вижу Тори, словно ангела, разглядывающую меня со слезами на глазах.

— Привет, детка, — мои слова кажутся беззаботными, и на её лице отражается облегчение.

Тори прикладывает мне под нос кусок теплой ткани и вытирает кровь.

— Ты до смерти напугал меня, — бормочет она и сердито смотрит на меня.

— Разве ты не занята каким-то судебным делом? — спрашиваю я, все еще не в состоянии избавиться от тумана в голове.

По её щеке катится слеза, и Тори качает головой. Я замечаю в её глазах чувство вины, и на её лице застывает печаль.

— Ты гораздо важнее.

Её слова согревают мне душу.

— Я скучал по тебе.

Тори подавляет рыдание.

— Я тоже по тебе скучала.

— Нужна помощь, чтобы пересадить его на другую сторону? — спрашивает Стейси снаружи машины.

Вместе, включая продавца, они помогают мне вылезти из машины и пересесть на пассажирское сиденье. Я не беспомощен, но дезориентирован, что мешает мне пререкаться. Как только я устраиваюсь и пристегиваюсь на пассажирском сиденье, Тори забирается в машину и заводит ее.

— Эй, — ворчу я, когда Тори включает скорость. — Ты не можешь ее вести.

Она смеется сквозь слезы.

— Что ж, рада видеть, что ты чувствуешь себя лучше. И хреново. Раз уж ты причиняешь себе боль и отрываешь меня от работы, тогда я буду нянчиться с тобой и возить тебя, как мисс Дейзи. Так что заткнись и позволь мне позаботиться о тебе.

В конце концов мы вваливаемся в мою спальню, где Тори начинает меня раздевать.

— Ты ранена? — спрашиваю я, проводя кончиками пальцев по ее белой блузке, испачканной кровью.

Тори хмурится.

— Нет, детка. Давай приведем тебя в порядок.

После долгого, горячего, неловкого душа, я заползаю в постель обнаженным и надувшись наблюдаю, как Тори переодевается в штаны для йоги и футболку.

— Чейз, не смотри на меня так, будто я убила твою собаку. Я всего лишь сбегаю в магазин, чтобы кое-что купить. Вернусь через двадцать минут с едой, и тебе лучше быть готовым к разговору.

Мое сердце замирает при виде того, как Тори одевается в моей спальне, и я умираю от желания, чтобы она делала это каждый день всю оставшуюся жизнь. Хочу, чтобы она была только тут. Со мной. Навсегда.

— Интересно, чем мне заняться до твоего возращения, — шучу я и делаю вид, будто трогаю свой член под одеялом.

На её щеках появляется румянец, и Тори улыбается мне.

— Может, постарайся не заснуть и займи себя этим, пока я не вернусь? Обещаю, что закончу с тобой позже.

— Чейз, проснись.

Я стону и закрываю лицо подушкой, но потом морщусь от боли.

— Зачем?

— Потому что ты слишком долго спишь. Если не поднимешь свою задницу, я отвезу тебя в больницу.

Неохотно отбрасываю подушку на пол и улыбаюсь, видя, что Тори стоит надо мной. Она обеспокоена, и волнение отражается у нее на лице. То, что она все еще заботится обо мне, согревает мне сердце.

— Иди сюда, — прошу я, хватая её за руку, и притягиваю на себя.

Тори упирается руками по обе стороны от моей головы и хмуро смотрит на меня.

— Что сегодня произошло?

Я отвожу взгляд от сверкающей синевы ее глаз и останавливаюсь на окне, за которым сейчас светит луна. Черт, я действительно проспал весь день.

— Я сорвался.

— Да неужели, — Тори целует меня в щеку.

Снова повернувшись к ней, вздыхаю.

— У них закончились ее цветы.

Глаза Тори расширяются от удивления.

— Так почему ты не выбрал что-нибудь другое?

— Потому что я хотел именно эти, — хмурюсь я.

— Уверена, Эшли была бы просто счастлива, что ты...

Имя, сорвавшееся с её губ, холодит мне вены.

— Плевать мне на Эшли, — огрызаюсь я.

Тори изумленно смотрит на меня, и чувство вины мгновенно вытесняет мой гнев.

— Детка, — стону я, — прости меня. Сегодня просто невероятно плохой день.

— Расскажи, что случилось в машине. Почему твои очки разбиты? Почему у тебя нос расквашен? — Тори чмокает меня в губы.

— Давным-давно, после всего, что случилось, я вроде как забыл, кем был. Мне хотелось наказать себя. И сегодня, когда у них не оказалось ее цветов, эти чувства всплыли вновь. Я был зол. Нахлынули воспоминания о больнице, — раздраженно ответил я.

Тори шмыгает носом, и ее нижняя губа подрагивает.

— Значит ты причинил себе вред. Опять? Как тогда?

— Да. Всё сразу навалилось. Цветов не было. Ты оттолкнула меня, после того, как я признался тебе в любви, — киваю я.

— Чейз, я тоже тебя люблю, — Тори накрывает мои губы своими.

Её слова успокаивают мое сердце, и душевная боль растворяется в одной короткой фразе.