Подари мне себя

Осторожно подвёл её к стеклянной кабинке. Открыл дверцу и, перешагнув через бортик, потянул Соню на себя. Девочка аккуратно перешагнула через него, и я притянул её к своей груди. Закрыл стеклянную дверь, будто лишая её шанса на побег. Теперь она в ловушке, из которой я её уже больше никогда не выпущу. Одной рукой повернул винт, при этом обхватывая её тонкий стан.

В этот момент она казалось такой маленькой, хрупкой девочкой. По сравнению со мной.

И сверху на нас незамедлительно обрушился маленький водопад, окатывая нас тёплыми тугими струями.

Соня взвизгнула, попыталась отскочить, но я не дал ей этого сделать, обхватил ещё крепче её талию. Прижал к себе. Рассмеялся, смотря на мокрую малышку.

Обхватив сильнее Соню, чуть приподнял её над мраморным полом, раздвинул её губы, проникая вновь внутрь.

Тёплая вода струилась сверху, ласкала кожу и расслабляла мышцы.

Глава 39

Егор

С трудом оторвавшись от любимых губ, я взял баночку с полки и не жалея плеснул на ладони ароматную жидкость, прошелся по хрупким плечам и ниже.

Соня прикрыла глаза от наслаждения, а я внутри ликовал от того, что ей приятны мои касания. Что ей нравится. Девочка повторила за мной, налив в свои ладошки жидкость, и прошлась по моим плечам, медленно вниз, не пропуская ни одного участка кожи.

— Повернись, — потом приказала тихим голосом, смущаясь.

Окинул её тело голодным взглядом и подчинился, уперся ладонями в стену и опустил голову вниз. Внутри меня всё задрожало от предвкушения того, что за этим всем последует.

Аккуратно, с нежностью к моей спине прикоснулись маленькие ладошки. Я весь напрягся.

— Соня, — с моих губ сорвался судорожный стон. Держать себя в узде было тяжело. Тем более, когда она совсем рядом, такая нежная, манящая, вкусная, что слюна капает с губ. — Что же ты делаешь, девочка? — выдохнул со свистом, стискивая зубы вместе.

Маленькие ладошки прошлись вниз по спине, обхватили за талию, сцепились в замок на животе. Напрягся, а ловкие пальчики прошлись по кубикам пресса вверх-вниз.

— Девочка, не делай так, — выдыхаю, а голова уже кругом идёт от действий этой малышки.

Не было сил больше сдерживаться, и я, не выдержав, развернулся.

Не помню, чтобы я так хотел девушку…

Мне всего становится катастрофически мало. Её мало. Хочется впитать её в себя. Вжать в своё тело и остаться так навсегда.

Поцелуев катастрофически мало, хочу наконец почувствовать все!

Машу головой и, обхватив резко за талию Соню, разворачиваюсь и прижимаю девочку к стеклянной стене, почти так, как и хотел сделать уже давно — с тех пор, как увидел её там, в лифте. С испуганными большими глазами.

Какое же у нее тело! Просто умереть можно и воскреснуть. Она сама как маленькая богиня. Картинка встаёт у меня перед глазами — как она стоит посреди моей комнаты, прикрываясь ладонями, абсолютно голая с румянцем смущения на щеках, — это видение сносит мне башню. Я долгое время представлял её здесь, в моей комнате, на моих кровати, тёмных простынях, с волосами, разметавшимися по подушке. И она смотрит на меня так, что мне самому хочется умереть, потянув её за собой в эту страсть. Дикую, необузданную.

На Соню хочется смотреть. Смотреть постоянно, не отводя взгляда. На нежное лицо в обрамлении тёмных пушистых кудрей, на яркие с искрящимися крапинками глаза, что смотрят мне прямо в душу, и зацелованные пухлые губы. На изящную шею и тонкий разлет ключиц. На высокую грудь, идеальную для моей руки. На тонкие ребра, проступающие сквозь кожу. От этих ребрышек чувствую себя сволочью… Хотя так и есть. Все эти чёртовы месяцы вдали от меня она страдала. Узкая талия и плавные линии бедер. Длинные стройные ноги.

Соня даже не понимает, насколько она красива. Меня трясет каждый раз, когда я смотрю на нее. Хочу смотреть, но еще больше хочу обладать. Вбиваться, держать, иметь, заставлять ее стонать мое имя…

Я никогда не испытывал такого всеобъемлющего, выворачивающего наизнанку желания.

Я снова целую ее шею — россыпью жадных поцелуев опускаюсь к груди. Приподнимаю девушку выше, чтобы захватить губами сосок, покатать на языке, прикусит. И поймать ее полустон-полувздох, от которого у меня так сносит крышу. Или это от ее рук? Которыми она исследует меня неуверенно, почти робко.

Гладит спину, трогает затылок, потом сбегает пальцами вниз. Мне хочется, чтобы она впилась ногтями, и, словно почувствовав мою настоятельную потребность в этом, Соня сжимает пальцы на моих плечах, ведёт вниз по спине, а я сжимаю зубы вместе, стискиваю их сильнее.

Возвращаюсь вновь к её шее и прикусываю, а потом сосу то место, и тут же зализываю языком ранку, прося прощения за причинённую мною боль.

Меня колотит, выворачивает наизнанку от того, насколько я хочу её. Мой дикий зверь внутри просит сделать её своей. Рывком поднять за бёдра и вбиться в неё на всю мощь, длину, собирая своими губами её стоны с губ.

И я понимаю, что все. Не могу больше. Слишком сильно хочу ее… Безумно. Так, что меня всего трясёт, колотит. И всё тело моё дрожит, скрючивает спазмами.