Подари мне себя до боли (СИ)

Пока ехали, Соня думала. О Моронском. Он вообще, в последнее время без особого Сониного дозволения, слишком часто посещал ее голову и останавливаться на достигнутом не собирался. Она не хотела. Гнала мысли о нем, однако слишком сильные эмоции с ним были связаны и Соня не знала, как со всем этим совладать.

И ведь особо не упрекнёшь его. Да, методы у него грубые, пещерные. Местами — абсолютно дикие. Шёл напролом, как танк, ломая волю. Но ведь хуже было бы гораздо, если бы он прикинулся положительным героем. Не сразу, с первой же секунды дал Соне понять, чего ему от неё надо. А начал бы красиво ухаживать, как в романтических мелодрамах, водить в кино, осторожно брать за руку, петь песни про вечную любовь… Соня бы обязательно влюбилась, отдалась без остатка вся целиком. И жестоко бы обманулась, обожглась.

А так — все ясно. Все на поверхности. Он не скрывает своих намерений в отношении Сони. Ему ее надо, во что бы то ни стало, поиметь. И точка. Потому что он не привык себе отказывать, о чем честно, сразу Соне и заявил.

И проблема в этой ситуации — не Моронский, как раз, а сама Соня. Он же не виноват, что она такая вся принципиальная, не приемлющая секс без обязательств, уверенная в том, что дарить себя нужно только хорошим, добрым, скромным и предсказуемым мальчикам. Которые сразу же женятся.

А он пришёл и перевернул всю ее жизнь с ног на голову. И теперь она запуталась. Что хорошо? Что плохо? Где мораль, где принципы? Все ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной теперь, как будто, были поражены вирусом. Имя которому Макс Моронский.

Зайдя в квартиру, первым делом Соня отыскала свой телефон. Двадцать восемь пропущенных от Лёвы. Вот с кем меньше всего она сейчас хотела говорить! Написала сообщение маме, что она уже дома и что все в порядке. Пошла в ванную, приняла душ, помыла голову, надела все чистое. Помянула трусы. Не дешевые, между прочим.

На кухне налила горячего чаю, забралась с ногами на стул, обняла себя за колени. Надо было бы поработать, но перед глазами стоял образ Моронского. В очках. В трусах. БЕЗ трусов. На речке с травинкой в зубах. И спящий. И все эти Моронские калейдоскопом крутились у Сони в голове, мешая сосредоточиться на чём-то серьёзном.

Она заставила себя включить компьютер, долго сидела перед монитором, глядя сквозь него. Как вдруг в дверь позвонили. Шаркая тапками, Соня пошла в прихожую. В глазок она увидела Лёву. Внутри неё все сжалось. То ли от жалости, то ли от отчаяния, то ли от того, что меньше всего сейчас хотела видеть именно его…

— Привет. Заходи. — сказала Соня, открыв дверь.

— Здравствуй… — парень шагнул в квартиру.

Они стояли в прихожей и смотрели друг на друга, не зная, кто должен и что сказать. Во всяком случае, Соня не собиралась начинать первая. Она ждала, что скажет он.

— Я сто раз звонил! — начал Лев.

— Двадцать восемь — тихо поправила Соня и воткнула взгляд в коврик у порога.

Он стоял напротив, смотрел на неё, как будто видел впервые, и глаза его странно нервно бегали.

— Может, ты объяснишь, наконец, что происходит. — спросил он и голос его дрогнул. — ЧТО ПРОИСХОДИТ, Соня! — уже громко и с напором повторил парень.

Соня закрыла глаза. Она была готова произнести это. Она ещё в машине, на обратном пути из дома Моронского несколько раз про себя проговаривала эту фразу. И ей тогда казалось, что сделать это будет куда легче. А сейчас, будто язык не поворачивался произнести. Всего три слова…

По спине скатилась капелька пота.

— Нам. Надо. Расстаться. — наконец, проговорила она и вся сжалась. — Давай останемся друзьями?

Лёва странно осел, плечи опустились.

— Нет. — Тихо произнёс он, наклонив низко голову.

— Лёва я… послушай…

— Нет. — он качнул головой. — Я не хочу слушать. Соня, что случилось? — он поднял на неё глаза, в которых вот-вот готовы были заблестеть слёзы.

Она набрала воздуха в легкие, как перед прыжком в воду.

— Ничего, Лёва. Я просто тебя не люблю. — Выдохнула Соня и словно гора свалилась с плеч.

Влага в глазах Лёвы мигом испарилась, рот скривился в злой усмешке.

— И давно? — он посмотрел куда-то вглубь квартиры через Сонино плечо.

— Лёва, это была не любовь. — Соня, вдруг, почувствовала, что говорить правду стало легко, какой бы горькой она не была. — Мы всегда были с тобой хорошими друзьями, которые просто однажды, почему-то, решили переспать. Вот и все…

Лицо парня побледнело и покрылось розовыми пятнами.

— Вот ТАК, значит, спустя два года ты заговорила? — презрительно бросил Лёва.

— Лёв, ты чего? — Соня опешила. Она будто видела его впервые. Никогда он ещё так зло с ней не говорил. — Ну, признайся честно, мы больше друзья, чем пара!

Соня попыталась коснуться рукой его плеча, но он отшатнулся от неё, как от чумной.

— А что, этого мало? — резко выпалил он.

— Мне — да. Думаю, тебе тоже… должно быть.

Парень опустил голову вниз, руки безвольно повисли вдоль тела.

— Ты с ним да? — еле слышно спросил Лев.

— С кем?

— С этим — он вскинул голову, указывая на букет в зале, — из ресторана?