Подари мне себя до боли

Вообще, все шло как-то не так. Технически все было, как обычно. Картинка возбуждала, мероприятие заводило, все, вроде бы, нормально. Но, когда знаешь, как бывает охуенно, нормально - уже не вариант! Казалось, будто его наебали. Подали любимый десерт, а он из суррогата.

И в штанах все, конечно, функционировало. Но как-то без огня, без задоринки. Да, член стоял - не уложишь, но, как будто, не  у него!

Фея, что на коленях, наклонилась и потянулась пальчиками к вороту рубашки. Буфера при этом даже не вздрогнули. Наверное, недавно сделала, ещё не успели дать усадку.

Вторая потянулась к Максу губами между которых проскользнула металлическая булавка, но он преградил им путь двумя пальцами.

- Вон, ее пока поцелуй. Я посмотрю.

Девицы открыли рты, выбрасывая языки, как две кобры, и переплелись ими. «Танец двух змей!» - промелькнуло в сознании.

Музыкальные басы вдруг стали неприятно отдавать в желудок.

Вся картинка виделась теперь, будто бы, со стороны и Максу казалось, что он просто смотрит начало не очень качественного  порноролика.

«Пусть приедет! Сейчас же! Пусть. ОНА. Приедет!» - вопил раненым зверем кто-то в голове.

- Ты горишь! - вдруг проговорила девица, забравшись руками за края рубашки.

- Ну, это громко сказано, - выдохнул Макс, - так, скорее тлею. Поддайте, что ли, огня, девочки.

- Да нет, я серьезно. Я медик. У тебя жар. Температура.

Макс застыл на пару секунд, потом отстранил девицу. Вторая тоже замерла.

Глаза жгло, морозило и трещала башка. Да, его лихорадило.

- Извините, девочки, видимо, не в этот раз, - сказал он, поднимаясь с дивана. Застегнул ремень и облегченно выдохнул.

Так это он не сошёл с ума от этой девчонки!!! А просто заболел!

Глава 32

Понедельник, как понедельник. Как все другие такие же. Но сегодня ровно месяц с того дня, как Соня Орлова встретила мужчину, перевернувшего ее жизнь с ног на голову.

Сказали бы ей в тот роковой вечер в галерее, что этот напыщенный, невоспитанный индюк скоро завладеет не только ее мыслями, но и телом, причём, с ее добровольного согласия, она бы сначала громко рассмеялась, а потом не на шутку разозлилась бы. Где она - серьёзная, воспитанная интеллигентной мамой, читающая Бунина и Остин, и где он - пошлый, циничный, беспринципный грубиян, живущий так, будто все ему обязаны?

Нет, она не причисляла себя к ископаемым кисейным барышням,  застегнутым на все пуговицы. Не  хлопалась  в обморок от слова «жопа», не опускала глаза, краснея, на интимных моментах в кино. Но и представить себе все то, что она творила в его руках,  даже в самых смелых фантазиях не могла. У неё и фантазий-то раньше никаких не было, так - сплошные, какие-то, мыльные пузыри. Держаться за руки, пить какао, забравшись вдвоём под плед тихими зимними вечерами. Вот и все фантазии.

А он ворвался в ее жизнь, нагло, бесцеремонно, наплевав на выставленные барьеры, смёл все на пути и поджёг! И теперь они посреди этого пламени вдвоём. Кто сгорит первым?

И что он в ней нашёл?

Она посмотрела в зеркало на козырьке над водительским сидением. Хмыкнула. Захлопнула козырёк. А утром дома долго стояла перед зеркалом голая и не узнавала.

Она никогда не считала себя красивой. Даже получая многочисленные комплименты, не воспринимала их всерьёз. Ну, фигура, как фигура. Лицо? Симпатичное. Правильные черты лица, миндалевидные глаза с янтарного цвета радужкой, окантованной темной зеленью  - ее гордость. В остальном -  ничего особенного.  Высокие  скулы, которые другие девчонки искусственно закачивают филерами за деньги, достались Соне даром от мамы. И Эта экзотика в сочетании с раскосыми глазами  Соне не очень нравилась. Но что поделаешь, если предки - вышедшие из степи калмыки, принявшие христианство и примкнувшие к Уральским казакам. От них, видимо, Софья унаследовала и гордый казачий нрав, помноженный на волю кочевого народа.

А с ним… куда что делось?

Свою гордость, принципы, нрав она променяла на ощущение СЕБЯ.

Да. Она внезапно увидела себя. Будто, жила двадцать четыре года женщиной-невидимкой. И, вдруг, обрела плоть. Чувственную и сексуальную.

Никогда прежде, за всю свою жизнь, Соня не была такой, как в последние пару недель.

Моронский разбудил в ней что-то, нажал на какую-то тайную кнопку, какой-то тумблер сексуальности переключил  с режима «выкл.» на «вкл.». Взломал систему без пароля, пустил по венам свой вирус. Нарушил все запреты, снес все табу, развратил.  Играючи, почти на спор Соня позволила ему это, открыла ему все свои стороны, даже те, которые никому никогда открывать не планировала.

Он окунул ее в ощущение свободы, опустив на колени перед собой. Подарил ей тома искренних комплиментов, сжав их в одно единственное слово. Слово, которое раньше в Сонином лексиконе никогда не возникало. Слово, которое нецензурно выражало сильную эрекцию в крайней степени восхищения!

Соня тяжело вздохнула. Сколько это продлится? Пока она не наскучит ему? Пока их влечёт друг к другу? Пока он смотрит на неё ТАК?