Подари мне себя до боли

Соня словно не слышала. Смотрела на телок в центре привата и кусала губы. Жаль, глаз не видно за маской! Он бы поплавал в море ее смятения.

Макс сделал крупный глоток двойного виски. Он ждал. Заранее все просчитав и спланировав, он теперь гадал, какое она примет решение, почти на сто процентов уверенный, что сбежит. Не выдержит! Она ещё недостаточно оперилась, она только вылупилась... Чистый лист.  Он ее воспитает правильно. Скоро она станет королевой, недосягаемой для других и покорной, покладистой, беспрекословно выполняющей все его желания.  Ползающей перед ним на коленях и отшивающей холодным равнодушием всех остальных. Пока она верит, что в бараний рог скрутила Моронского, он ее потихоньку ломает под себя. Она примет хозяина со всеми его наклонностями. Подчинится ему вся без остатка, порочная и чистая.

Сейчас фыркнет, убежит. Пропсихуется и все равно потом под ним умирать будет, никуда не денется. Этого уже не изменить.

Один, два, три, четыре - стоит, не двигается. Ротик приоткрыт, губы влажно блестят.

Укусил бы!

Девчонка чуть встрепенулась, как от резкого звука. Шагнула вперёд. Сняла с плеча маленькую сумочку и небрежно скинула на низкий столик. Что-то в ее движениях едва уловимо поменялось. Она выпрямилась, гордо задрала  подбородок, откинула  плавным жестом волосы назад, качнула бёдрами и... сделала уверенный шаг высоченным  каблуком к полуобнажённым девицам. С таким видом, будто шагнула в родную стихию!

Твою мать!

Соня легко втиснулась между двумя элитными шлюхами, элитность которых на ее фоне сразу потеряла пару десятков уровней.

Коснулась ладошкой плеча брюнетки и... улыбнулась? Макс не верил глазам! Она должна была убежать!

Тем временем телки, как будто, с радостью приняли новенькую в свою компанию. И, как более опытные в лесби-ласках, взяли инициативу в свои руки. Блонда зашла Соне за спину. Опустила ладони ей на плечи, медленно повела их по рукам вниз. Брюнетка встала перед Соней, загородив Максу обзор. Ему даже пришлось наклониться в сторону, чтобы не пропустить ничего из представления. Девушка ловко расстегнула одну за другой пуговицы на Сонином брутальном платье, а блонда потянула сзади за его лацканы и стянула вниз.

То, что было на Соне  под одеждой не поддавалось описанию. Голова пошла кругом, как после слишком глубокой  затяжки. Ноги отяжелели, к паху хлынула кровь. Моронский поднял руки к вороту рубашки, чересчур нервно распустил узел галстука и стянул резко шелковую удавку. Словно чужими пальцами, расстегнул верхние пуговицы сорочки.

Девчонкам явно нравилась новая подружка. Одна  нежно мяла Сонины груди под бордовым плетением лент, задевала подушечками пальцев маленькие затвердевшие пики. Брюнетка села перед Соней на корточки, заодно демонстрируя Максу свой голый зад. Руками начала ласкать внутреннюю поверхность  бёдер девушки под  тонкой паутинкой бордовых чулок, поднималась выше к обнаженной коже ягодиц, кружила нежными пальцами у кромки ее трусиков и вдоль подвязок. Потом и вовсе приблизила лицо к Сониной промежности и уткнулась носом ей в лобок, проводя языком по ткани трусиков и втягивая запах.

«Зашибись пахнет, правда?».

Максу показалось, что он услышал знакомый стон. Поднял взгляд. Соня запрокинула голову назад, то прикусывая нижнюю губу, то хватая ртом воздух. За маской было не разобрать, но похоже, Соня прикрыла глаза в блаженстве.

Черт! Что происходит? Она кайфует? Не с ним?

В груди что-то неприятно шевельнулось. Но Макс продолжал испытывать себя на прочность. Словно заворожённый,  он смотрел, как блондинка перекинула Сонины волосы на правое плечо, как губами начала касаться шеи слева, как языком заскользила к ее нежному маленькому ушку...

Впервые в жизни он не мог дать однозначную оценку своим эмоциям: заводило его это зрелище или больше раздражало? Потому что возбуждение зашкаливало, грозя вырваться  фонтаном… в трусы. И в то же время нарастало уже знакомое Максу отравляющее чувство, которое ядовитой горечью разлилось во рту,  понеслось по венам и сосудам, разобщая все члены тела, разрушая нейронные связи. Точно, как тогда, в кофейне...

Какого черта?! Она его! Только его! Она принадлежит только ему! Никто не может трогать ее руками!

Темноволосая нимфа уже откровенно терлась об Соню, руки ее блуждали по стройному телу, исследуя все его манящие изгибы. И губы, через которые прошёл не один десяток чужих пенисов... они были уже так близко от Сониных губ.

НЕТ!

- Стоп! Хватит! - громко скомандовал он. - Спасибо, девочки, свободны!

Девицы опешили, но быстро пришли в сознание и беспрекословно покинули приват.

Соня стояла, не двигаясь. Только грудь высоко поднималась и трепетала на шее венка. Макс не мог оторвать взгляда от неё. От венки этой. Никогда раньше он не залипал на этом. Вообще не обращал внимание на шеи и что там на них трепещит. А тут завис. Захотелось впиться в неё, вгрызться, выпить ее до дна,  отравиться, но чтобы она вся бурлила по его венам! И пусть на утро  будет жесткий отходняк... 

Ты сейчас дай ему дозу!