Подари мне себя до боли

- Клянусь, Орлова, сегодня ты сама будешь обнимать меня крепко и кричать. Если до вечера этого не случится, отпущу и оставлю в покое навсегда. Если я выиграю спор - мы проводим ночь в одной постели!  - И добавил: - Просто спим, успокойся! Если сама не попросишь.

Ага, держи карман шире!

- То есть, я правильно поняла,  - решила уточнить Соня. - Если я добровольно обниму тебя, я проиграла?

- Да, совершенно верно. Обнимешь. И будешь при этом визжать от удовольствия.

- Моронский! - Соня засмеялась, потому что это было действительно, смешно. - На свете нет такого вещества, которым можно так обдолбиться!

Зубы Моронского сжались, брови съехались. Соня пикнуть не успела, как его правая ладонь крепко обхватила ее нижнюю челюсть. Пальцы надавили на щёки. Больно, между прочим!

- Строптивая, дерзкая! Смеёшься? - рыкнул он в её открытые губы. - Все, как я люблю! Тем слаще будет ставить тебя на колени.

Вот здесь стало не до смеха. Вот тут коленочки-то сами и подогнулись.

- Теперь пойдём, покажу тебе НАШУ спальню.

Он ослабил тиски, взял за руку и потащил к дому.

Соня закатила глаза, но поплелась следом, путаясь в ногах. Сил показывать характер уже не осталось. А сопротивление его только заводило, судя по всему.

Кроме того, ей, как дизайнеру, было интересно посмотреть на интерьер дома.

В разных комнатах резиденции были использованы одни и те же приёмы и сочетания, и это отлично работало на общую картину. Интерьер не был перегружен деталями и декором, потому что главное в этом доме — геометрия, фактуры и невероятная продуманность каждого уголка и предмета мебели! Однако, Соню не покидало чувство, что во всем этом большом красивом доме нет ничего от самого Моронского. Как-будто он не принадлежал ему. Слишком все было здесь прилизано, что ли, что совершено не соответствовало характеру Макса. Моронский - хаос! И дом, в котором он проводит много времени должен выглядеть по-другому!

- Это дом родителей, - будто прочитав ее мысли, сказал Моронский. - Они живут здесь, когда приезжают из Штатов.

- Они живут в Америке?

- Давно. Я тоже там вырос. - Он толкнул одну из дверей, ведущих из коридора второго этажа, - проходи, будь, как дома, - сказал он, пропуская ее вперёд, однако сам не отступил и Соне пришлось протискиваться между косяком и его грудью. И всегда, когда расстояние между ними сокращалось до нескольких сантиметров Софья чувствовала, как резко подпрыгивает к горлу сердце. Моронский, наверняка, должен слышать  его биение.

- Я хотел поселить тебя в гостевой напротив. Но пари ты проиграешь. Будешь спать здесь.

- Ты никогда не проигрывал раньше?

-  Не приходилось.

- Ну, что ж, я буду у тебя первой!

Они стояли на пороге его спальни на расстоянии, позволяющем  им ощущать, как растет температура их тел. Соня, смотрела ему в глаза с вызовом, гордо задрав подбородок, с великим трудом заставляя себя не отводить взгляд. И оплавлялась, как свеча.

- Будешь, Сонь, - оскалился в усмешке, - ты обязательно у меня  будешь!

Соня сдалась. Она заставила себя отступить на пару шагов в сторону и разорвать притяжение. Тихонько перевела дух. 

Чтобы как-то утихомирить колотивший ее озноб, сменяющийся жаром, Соня попыталась переключить внимание на обстановку в комнате. Все здесь было пропитано Моронским. Да, интерьер комнаты был выдержан в общем стиле и цветовой гамме дома. Но она была живая какая-то. Нет, вопреки устоявшимся стереотипам в отношении мужских владений, носков и смятых сигаретных пачек здесь не валялось, но все в ней дышало ИМ. О том, что именно в этой комнате Моронский предпочитал находиться чаще всего, говорили вещи, хаотично расставленные по периметру помещения. Центр комнаты привычно занимала большая кровать, застеленная покрывалом с индейским орнаментом, явно ручной работы. Рядом на полу стопка книг. Слева у окна - гитара в стойке. На полу холсты на подрамниках, написанные весьма экспрессивной рукой, соседствуют с предметами, назначение которых Соня так и не определила - это что-то из другого Мира, который, хорошо знаком заядлым путешественникам. И опять книги, стопками и на полках.

- Ты все это прочитал?

- Ну что-то прочитал, что-то - нет. Знаешь, как бывает?  - он подошёл ближе и встал у Сони за спиной, почти дыша ей в затылок. - Открываешь книгу, начинаешь читать, а дальше она либо цепляет и ты не можешь оторваться, либо забрасывается и забывается.

- И что ты сейчас читаешь?

- «Заводной апельсин» Берджесса... - произнёс он тихо, наклонившись к Сониному уху. - О литературе поговорим, или дальше пойдём? - прошептал он и Соня почувствовала как по телу в очередной раз пронёсся разряд, грудь потяжелела, а соски затвердели. - У меня, знаешь ли, спальня сейчас ассоциируется только с двумя вещами. Но спать ещё рано, а трахнуть ты себя не даёшь...

Соню затрясло с новой силой. Ну почему, почему именно она попала в поле зрения этого беспринципного типа? Почему это все происходит именно с ней? Зачем именно ее он пытается утянуть в пропасть, ведь полно же тех, кто прыгнет туда, не задумываясь о последствиях...