Подари мне себя до боли

На этот раз оно было не от Моронского, а от банка. Банк сообщал, что на Сонину карту упало ровно четыре тысячи евро. Те самые, восемь по пятьсот. То есть, по сути, сообщение все-таки было от Моронского.

Соня шлепнула себя ладошкой по лбу.

Она хотела тут же написать что-нибудь  язвительное, уже открыла переписку. Ещё раз пробежалась глазами. Нет. Отсос Моронскому  в собственном подъезде - совсем не то, что должно быть темой завтрашнего «Прямого эфира».

- Соня, эту рубашку уже надо постирать, - услышала она снова мамин голос. - И вернуть хозяину.

Четверг

У Сони зародилось новое чувство. Неприятное. Ужасное. Даже отвратительное.

Оно холодной скользкой сколопендрой пробралось за пазуху. Сколопендра сочла место за Сониной грудной клеткой весьма благоприятной средой обитания, начала прогрызать в душе тоннели и откладывать в них свои токсичные продукты жизнедеятельности.

А самое неприятное во всем этом было то, что это паразитирующее чувство называлось просто - ревностью. И никогда не возникало само по себе. Только вместе с влюбленностью, которой и питалось. Вот это и было, по-настоящему, ужасно.

Соня поняла, что окончательно пропала, когда, только представив Макса в привате «Порока», почувствовала, как чья-то железная,  раскалённая до бела лапа, сжимает горло.

А то, что он там бывает, и возможно находится прямо сейчас, да не один - сомневаться, почему-то, не получалось.

Ну просто с трудом верилось Соне, что чувственный гурман,  сексоголик и психопат, у которого пять из семи смертных грехов - это образ жизни, будет сидеть у окошечка и ждать, когда она почтит его своим вниманием. Ну бред же!

И её сжигало изнутри. Разъедало кислотой. Душило. И потом что осталось, замораживало.

С этим не помогали справиться ни работа, ни книги, ни даже танцы.

Хотелось знать, где он, что делает. И одновременно, НЕ хотелось знать где он, что делает и главное -  с кем...

Изводила сама мысль, что он, возможно, прямо сейчас, шепчет какой-нибудь красотке, богине глянца и гламура, какая она “охуительная”. В то время как Соню пожирает изнутри сколопендра-ревность.

Железный обруч, сдавливающий горло, не ослаб даже после того, как от «полового контакта» пришло очередное сообщение.

«В 7 в субботу заеду»

«Я очень голодный, Соня»

Означало ли это, что Соня понапрасну отравляла себя, позволяя своему бурному воображению играть с уязвлённой ревностью самооценкой?

Ничего это не означало. Но одно было абсолютно точно: хорошая девочка Соня влюбилась, втрескалась, втюрилась в плохого мальчика Макса Моронского. Классика жанра.

Пятница

Соня обожала свою профессию. Она давала ей возможность заниматься любимым делом и ни от кого не зависеть. Быть хозяйкой своему времени. Свободно распоряжаться им. Никому не подчиняясь. Посидела до двух ночи за компом, потом до полудня закрыла все дедлайны и свободна! Любой день можно было назначить выходным. 

Правда, чем ближе была календарная суббота, тем ощутимее Соню потряхивало и бросало из одной крайности в другую. Главным образом в решении что надеть. Ей по-женски хотелось быть неотразимой, но гордость, упрямство - качества, доставшиеся ей от эмансипированной родительницы, не одобрили ни одного выбранного Соней наряда. То было слишком открыто, то претенциозно, то вообще пошло, а в этом он ее уже видел! В итоге Соня решила, - чем проще, тем лучше. Выбрала узкие  джинсы цвета мокрого асфальта, классно обтягивающие зад, белую майку-безрукавку с широкими проймами, в которые будет видна главная изюминка образа - красивое, ажурное белье цвета графита. И много цепей из белого металла тонких и толстых на шею и запястья. На ноги босоножки на высоких каблуках с ремешками с металлическими клепками, перехватывающими тонкие щиколотки.

Подумав немного, Соня убрала цепи и достала другое «украшение» -  чокер-ошейник из двух тонких кожаных ремешков с маленьким металлическим колечком и бусинками металлических клёпок.

Всё, да, в этом и пойдёт. Рокстар!

Около часа дня Соня натянула чёрное боди с открытой спиной, свободные мягкие, вытертые до дыр, джинсы. Отгородилась от всех очками на пол лица, надвинула бейсболку до бровей. Влезла в кроссовки и отправилась на тотальную эпиляцию, маникюр, педикюр и стрелку с Корнеевой.

Подруга уже сидела за столиком в углу тихой, неприметной, но уютной кофейни - их любимой. Соня подошла, чмокнула Нельку в щеку.

- Вау, Орлова, - чмокнула Корнеева Соню в ответ, обдавая  духами, и чуть отстранилась, чтобы рассмотреть подругу получше. - Ты... прям секси.

- Да? Правда? - смутилась Соня и попыталась оглядеть саму себя, уставилась на кроссовки.

- Это на тебя так расставание с Лёвушкой повлияло или... - она хитро улыбнулась и, дёрнув бровкой, почти шёпотом добавила: -   сам мистер Порок?

- Корнеева... - вздохнула Соня, падая на диванчик рядом с Нелькой.

- А чё я такого спросила? - пожала плечами та. - Ты раньше без лифчика даже дома не ходила. Соня-тихоня. Природу не задушишь! - Нелли посмотрела на ногти подруги с нежным глянцевым нюдом. - Маникюрчик свежий, готовишься?

Соня опустила глаза в меню.

- Не замолчишь - за счёт будешь платить ты!