Подари мне волшебство

Сэм был уверен, что Ханна бы чертовски разозлилась, если бы узнала, что под всем ее внешним лоском он все еще видит девчонку, которую родители наряжали рождественским эльфом для помощи в продаже деревьев на елочной ферме. Возможно, такое впечатление создавала огромная парка и большие сапоги, тоже явно чужие, но Сэму она сейчас виделась ребенком, играющим во взрослого.

Он вдруг так ясно вспомнил ее в зеленом костюме эльфа рядом с отцом, словно это было вчера. Ей тогда было, наверное, лет пятнадцать. Тогда-то он впервые и заметил девчонку, учившуюся в той же школе, что и он сам, но на год младше.

Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда, потому что он увидел ее в таком виде. Он тоже был всего лишь мальчишкой и не смог удержаться от того, чтобы подразнить Ханну. Ему доставило удовольствие наблюдать, как она в ответ шипит от ярости, напоминая рассерженного котенка. Сэм напомнил себе, что у Ханны Меррифилд острые коготки.

Ханна отвела взгляд от пони и посмотрела на мужчину, удивляясь про себя, откуда он ее может знать. А потом она его узнала.

– Сэм? – ошеломленно спросила она, столь же обескураженная этой неожиданной встречей, как и он сам. – Сэм Чисхолм?

– Собственной персоной.

Ханна снова пригладила пальцами свои густые волосы и взглянула на свою огромную куртку и нелепые ботинки.

– Вот черт! – пробормотала она себе под нос, и Сэм удивленно поднял бровь. – Обычно, встречая человека из своего прошлого, хочется произвести хорошее впечатление, – произнесла она это, покраснела и прикусила нижнюю губу, успев пожалеть о сказанном. – Я бухгалтер.

Сэм понял, что она старается отделить себя теперешнюю от образа очаровательного рождественского эльфа, в котором он впервые ее увидел. Тем не менее он старался выглядеть не слишком потрясенным. Ханна – бухгалтер?

– Может, ты уже отпустишь пони?

– Тебе легко говорить! – сказала она, осторожно потирая руку. – Я его только что поймала.

– Что с твоей рукой?

– Ничего.

– Кажется, я помню, что у вас раньше был весьма строптивый пони, который доставлял немало хлопот.

– Это тот же самый пони. И он снова сбежал.

– Ну, кажется, сейчас он никуда не собирается бежать. Можно я осмотрю твою руку?

– Нет. И он всегда создает впечатление, что никуда не собирается бежать. Он копит энергию, чтобы сделать рывок, когда его попытаются снова поймать.

Вопреки здравому смыслу Сэм протянул Ханне руки и заметил, что она в ответ дала ему только одну. Он осторожно встал на ноги на обледенелой дороге и помог подняться Ханне.

Они стояли друг напротив друга. Сэм внимательно смотрел на Ханну и отмечал, как мало она изменилась. Если смыть ее легкий макияж, она будет выглядеть почти так же, как в пятнадцать лет. Разве что тени, залегшие под ее глазами, выдавали печаль и усталость. Ему захотелось сжать ее руку, которую он все еще держал в своих ладонях, в знак поддержки и участия.

– Я сожалею о твоей маме, – искренне произнес он и крепко сжал ее руку. – Уже полгода прошло?

Ханна кивнула. Она смотрела на свою руку, зажатую в ладонях Сэма, и ощутила тот же электрический импульс от этого простого прикосновения, что и он. Сэм засунул руки в карманы своей длинной кожаной куртки.

– Извини, что чуть не сбил тебя. Мне показалось, что вы с пони словно материализовались из ночного воздуха. Как думаешь, с пони все в порядке?

– Боюсь, что да, – мрачно ответила она, и Сэм не смог не улыбнуться ее тону. – Я оказалась здесь именно из-за нее. Управляющий фермой только что уволился из-за ее отвратительных выходок. Хотя я надеюсь, что смогу отговорить его.

Сэм не стал говорить о том, что попытка возвращения менеджера, который бросил Ханну в затруднительном положении, – не самая удачная мысль, и разумно оставил свое мнение при себе.

– Не вовремя, да? – сочувственно сказал он. – Прямо перед Рождеством. Его бегство объясняет тот факт, что дорога не расчищена для покупателей.

– Не думаю, что елочный развал или сувенирный магазин открыты по ночам.

– Но это было бы удобно для людей, которые весь день работают, – не смог удержаться от разумного комментария Сэм.

– Еще только начало сезона, – словно в свою защиту сказала Ханна и тяжело вздохнула. – Ты не знаешь всего.

– Расскажи мне. – Сэм уверял себя, что его интерес чисто деловой и не имеет никакого отношения к самой Ханне.

– Многое изменилось за прошедшие несколько лет, когда фермой управляли наемные работники. Все постепенно приходит в упадок, прибыль значительно снизилась. – Ханна подумала, что и так рассказала много лишнего, и прикусила нижнюю губу. – А ты, Сэм? – Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Что ты делаешь здесь среди ночи в такую погоду, когда стоит остаться дома и пить какао перед камином? Или ты решил купить елку на Рождество?

– Боюсь, что какао перед камином и ночной шопинг – не совсем мой стиль, – фыркнул Сэм. – Я знаю, что ты выставила свою любимую ферму на продажу. И я здесь присутствую в качестве потенциального покупателя.

– Ты? – Ханна услышала недоверие в собственном голосе и заметила, как Сэм непроизвольно напрягся от ее тона.