Подари нам маму, Санта! (СИ)

- Я попыталась папе объяснить, что тетя Селия не хотела ничего плохого, но он особо не стал меня слушать.

- Ну конечно! Станет он слушать! Ты чуть в такую беду не попала. Видела бы ты, какой он был, когда мы там, в холле, увидели тебя на руках у Тома Лютера! Как только здание не разнес на щепки!

И снова чувство вины царапнуло сердце. Папа очень нас любит. Думаю, что сильнее всего на свете. И для него не было ничего и никого важнее нас. Я еще помнила их любовь с мамой, какая она была красивая и настоящая, сколько тепла обитало в доме, когда мама была жива. Потом ее не стало, и папа долго горевал. За закрытыми дверями спальни, чтобы мы не слышали и не видели. Но я слышала, я знала, как ему было больно. Мне тоже было.

Потом он полностью переключил свое внимание на нас. Мы стали центром его вселенной, и он всеми силами старался оберегать нас и дать все самое лучшее. А я его так подвела… Мне было непередаваемо стыдно за это.

Раньше в его жизни не было женщин. Ну точнее, их не было рядом с нами. Тетя Селия первая, к кому папа начал открыто выражать симпатию. Но из-за меня это чувство встало под угрозу!

Так как важнее нас для него никого не было, вполне вероятно, что он оттолкнет тетю Селию после случившегося. Вычеркнет из своей жизни и из нашей. А мне почему-то впервые захотелось дать кому-то шанс стать ее частью.

Она оказалась не такой уж плохой и безразличной, какой я посчитала ее сначала. Тетя Селия не притворялась сегодня в больнице. Она действительно была расстроена и встревожена. А значит, ей не будет плевать на нас и на папу.

Я должна что-то предпринять!

Раз Том был достаточно смел, чтобы взять на себя ответственность за меня под строгим взором отца, то и я не должна трусить.

Еще раз чиркнула взглядом по закрытой двери.

Нет уж, сегодня пусть сами поговорят. А вот завтра… завтра в игру вступим мы…

- В общем, - сказала я, - вы были правы. Она… ничего такая. Стоит дать тете Селии шанс.

Курт и Билли мигом подобрались поближе ко мне.

- Нам нужно научиться действовать сообща, а также дать им возможность больше времени проводить вместе. Наедине.

- Можно их где-нибудь заперрреть, - предложила мелкая.

- Господи, Билс! Не говори глупости! Где мы их тут в отеле запрем?

Она пожала плечами, невинно хлопая глазками при этом. Маленький хитрый чертенок!

- Я всего лишь прредложила… Вдрруг понадобится такой варриант…

- Будем надеяться, что все обойдется без крайних мер. Они же взрослые! Должны сами понять, что к чему!

- Взрослые – глупые, - вставил Курт. – Ничего не понимают!

- Поэтому, если не обойдется, запрррем их! Пусть умнеют!

- Билли!

- Что? Санта сказал, что в Рррождество можно все. А значит и на эти, как их? – малышка вскинула палец. - Кррайние меры идти можно! Вот мы и пойдем! Ррраз Санта сказал, то не нам же с ним споррить, в конце концов!

Селия

Утро началось как в сказке (в которые Селия Дюваль никогда не верила). Нет, не потому, что к нам в номер неожиданно залетели феи-волшебницы и осыпали пыльцой счастья. Сказочным было то, что мы с Натаном уснули вместе на мягком пушистом ковре в гостиной напротив панорамного окна с видом на заснеженные горы, и проснулись, соответственно, в объятиях друг друга, разомлевшие и отдохнувшие. При том мы были полностью одеты (если мой халат, конечно, можно назвать одеждой) – это показалось мне очень чувственным и каким-то нереальным.

Я лежала к нему спиной и смотрела в окно на кружащий снег, мягко блестевший в первых рассветных лучах зимнего солнца. Рука Натан, только что покоившаяся на моем бедре, поползла вверх и стала ласкать живот, вызывая прилив теплоты и нежности.

- Видишь, Сели, чтобы нам было хорошо, даже одежду снимать не нужно.

От этих слов стало одновременно и сладко, и горько, ведь он был абсолютно прав. Мне действительно было хорошо с ним. Спокойно. Безмятежно… Наверное, я сошла с ума. Но мне никуда не хотелось бежать. Не хотелось вскакивать и собираться на работу, что я делала ежедневно вот уже много лет, не хотелось доказывать что-то миру и людям, не хотелось видеть лица богатых клиентов, готовых заплатить мне «зеленые», потому что не хотелось бороться за тех, кто сам виноват в разрушении собственной жизни (и, возможно, не только собственной). Эта новая и незнакомая Селия пугала меня. 

- Я думала, ты еще спишь…

- Я спал, - прохрипел мужчина сонным голосом, - но почувствовал твое шевеление, когда ты проснулась. Оно меня и разбудило.

Натан потерся носом о мою шею.

- Не так уж сильно я и шевелилась.

- Твоей попе достаточно пары легких движений, чтобы выдернуть меня из сна и привести в состояние полной боевой готовности.

Шлепнула его ладонью по руке и засмеялась. Этот мужчина невыносим!

- Ауч! Вы жестокая женщина, мисс Дюваль!

- Я?! И ты еще заикался про границы? В каждом предложении намек! Сам-то их готов соблюдать?

- Конечно, готов, - Натан положил руку на грудь, как будто собрался исполнить национальный гимн. – Телесные. А словесные – не считаются, - уточнил мужчина и, повалив меня на спину, поцеловал в губы. Я невольно ответила на поцелуй (ну а как еще реагировать на его великолепные поцелуи?!).