Подари себе рай (Действо 1)

- И соседка у нее была нисколько не хлипче. И по повадкам видать бедовая, - Никита сладко потянулся - аж косточки хрустнули! - и зажмурился. "Впервые за всю поездку размечтался наш вожак!" - одобрительно подумал Иван. А Никита, раскрыв глаза и увидев, что к их разговору прислушиваются сторонние пассажиры, неожиданно строгим голосом сказал: "Пошутили - и будет. А то, неровен час, кто и впрямь подумает, что мы отпетые бабники".

- Ты... это... тово... сынок, грозным словом плоть свою не трави, наставительно заметил мужичек в опрятном зипуне и картузе. И в очередной раз пощупав крепкие мешки под лавкой, на которой сидел, завершил свою мысль: - Плоть - она сильнее любого слова...

Подошли изрядно запыхавшиеся танцоры. Сергей галантно предложил стул Элис и она, помахав кому-то в глубине зала рукой, села напротив Ивана.

- Что будем пить? - усаживаясь слева от нее, спросил Сергей.

- Водка! - задорно выкликнула американка. - В Россия пить толко водка.

Сергей подвинул ей фужер, наполнил его до краев, спросил: "За что будем пить?" Она достала из сумочки разговорник, полистала его, радостно произнесла по складам:

- На здо-ро-вья!

- На здоровье и на брудершафт! - добавил Сергей. Элис согласно кивнула, зажмурилась и мелкими глотками выпила полфужера. И уронила хрустальную посудину на пол.

- Где пьют, там и бьют, - бесшабашно заявил Сергей, обнял ошалевшую Элис и поцеловал ее долгим поцелуем в губы. "Знай наших! - одобрительно думал, глядя на приятеля, Иван. - Хватает все, что шевелится. А тем более такую милашку. И в перерожденцы никто не запишет. Бобыль. Жену потерял в гражданскую. В одном бронепоезде по Югу колесили. Впрочем, если бы он и был женат, его вряд ли бы это сдержало. Прирожденный любовник-террорист". Полчаса спустя Сергей встал, оперся ладонями о стол и предложил:

- Айда гулять по ночной Москве. Лихача я уже заказал.

Он посмотрел на затянутые изморозью окна, на глубокое декольте Элис, добавил: - Холодно не будет, там медвежье покрывало.

- Я не могу, - поспешил отказаться Иван. - Ты знаешь, у меня утром встреча в Наркомпросе.

- Знаю. Потому не настаиваю.

- Что есть "айда"? - заинтересовалась Элис.

- Это значит... это значит "давай отправимся", - с запинкой пояснил Сергей.

- А что есть "лихач"?

- Чисто русский феномен, - улыбнулся Иван, глядя на пытавшуюся отыскать это слово в разговорнике Элис. - Там его наверняка нет. Это скоростной извозчик.

- Извозчик хочу! - захлопала в ладоши Элис. И тут же поморщила носик, скривила губки: - Такси нет хочу. Моя журналист, такси во! - она приставила ладонь ребром к горлу. Сергей незаметно сунул воспротивившемуся было Ивану деньги, прошептав: "Не дури, казенные". Помог встать Элис и, уже отходя от столика, бросил через плечо:

- Вот так и начинается работа!

И подмигнул.

- Что есть работа? - удивилась Элис. - Айда гулять с этот... ли-хач... есть работа?

- У нас нынче все работа, - не смутившись ни на миг, взял ее под руку Сергей. - Гулять - работа, работать - работа, любить - тоже работа.

- Любить - работа, - протянула Элис. - Это есть любопытный. Это есть хороший тема для мой новый ст?тья.

Особенно рассмешило Сергея то, что она поставила в последнем слове своего монолога ударение на первый слог. Кутая ее в мохнатую доху, он целовал ее ноги, щеки, волосы, любовался глазами, в которых сквозь танцевавшие на ветру снежинки светилось отражение лунных лучей.

- Пааашел! - крикнул, наконец, Сергей. Гикнул. Свистнул в четыре пальца.

- Па-шель! - вторила ему мальчишеским дискантом Элис. Тоже попыталась свистнуть. Засмеялась: "Нет могу!" Конь всхрапнул, поднялся вдруг на дыбы и - рванул с места галопом. Вдоль, вдоль Охотного ряда, мимо "Метрополя" и "Савоя", вверх к Лубянской площади, и дальше, дальше по Мясницкой, обгоняя редкие трамваи и авто - иэээх, веселей, залетные!

Сергей снимал комнату в Сокольниках. Он легко внес Элис на второй этаж, осторожно поставил на скрипевший пол, достал из кармана пальто новенький немецкий фонарик.

- Это есть... это есть... - Элис, разглядывая уставленный по стенкам сундуками, корытами, старой рухлядью коридор, пыталась найти подходящее русское слово.

- Это есть коммуналка, - подсказал ей Сергей.

- Ооо, коммуна, - закивала она радостно. В этот момент в самом конце длинного коридора распахнулась дверь одной из комнат и в свете керосиновых ламп в дверном проеме возникли две долговязые фигуры. За их спинами слышались мужские и женские голоса, патефон наяривал блатную песенку Утесова: "Гоп со смыком это буду я..."

- И я, - заявил один из вышедших из комнаты. Он мягко прикрыл дверь и кошачьей походкой двинулся к Сергею и Элис. Второй шел с ним вровень. У обоих челочки на левый глаз, косоворотки распахнуты, под ними тельняшки, пиджаки с широченными подкладными плечами, у одного брюки клеш, у другого заправлены в хромовые сапоги гармошкой.

- А, фраерок! - ласково пропел тот, что был в клешах. - Не успел вселиться, как уже маруху припер.