Подари себе рай

Это моя вторая весна в Америке, И вторично я влюбляюсь в весенний Нью-Йорк. Это чувство подобно платонической влюбленности в прекрасную незнакомку. Ты отлично сознаешь, что она никогда не будет твоей, но все равно не в силах не поддаться ее необъяснимому, магнетическому очарованию. Раннее-раннее, тихое-тихое утро. С высоты моего этажа видно, как солнце пастельно-нежной желтизной красит воздушные контуры небоскребов, зажигая золотыми огоньками окна. Медленным, щедрым потоком краски стекают со шпилей и крыш, пока наконец не выплескиваются на тротуары и мостовые. Постепенно высвобождаясь из атлантического плена, могучее светило начинает пригревать, и словно в волшебной сказке просыпаются от колдовского сна, оживают собаки, кошки, люди, машины. Тускнеют, гаснут уличные фонари. Всеми цветами радуги вспыхивают фруктово-овощные лотки, раскрывают глаза-жалюзи бесчисленные магазины и магазинчики, банки и конторы, ресторанчики и кафешки. По Гудзону весело бежит ослепительно белый речной кораблик. Задорным гудком он возвещает: «Доброе утро, люди! Как хорошо, как здорово жить на свете!» Алёшка, это я так его понял. Интересно, как бы понял его ты, если был бы здесь и увидел и услышал его сам. Белыми точками мелькают чайки, сопровождают рыбачьи шхуны, которые торопятся доставить улов на рыбный рынок. Какой морской живности там только нет: и омары, и устрицы, и морские гребешки, и тунцы, и осьминоги, и рыбки, рыбешки, рыбищи — десятки и десятки видов. Мясной рынок, овощной, фруктовый — все они ждут покупателей, аппетитно уставили товарами свои прилавки, зазывно распахнули ворота и двери. Ждут. Сжатая до предела пружина ночного сна, затолкнувшая в дома даже самых отпетых гуляк, проституток и воров, постепенно разжимаясь, выталкивает на улицы все больше и больше людей. И вот уже, разрастаясь, ширясь, мужая, взрывается всей своей мощью увертюра великолепной урбанистической симфонии, и название этой увертюры «Утро великого города». Энергично, сосредоточенно, целеустремленно спешат во все стороны люди и машины. Заполняются бессчетные точки общепита — от баснословно дорогих ресторанов, в изысканных меню которых никогда не проставляются цены, до тротуарных лотков-тележек, с которых за мелкую монету можно получить хот-дог и чашку кофе. Для всех — от школьника до банкира, от миллионера до нищего (а их здесь пруд пруди) — начинается очередная, как говорят американцы, «крысиная гонка». Моя была сегодня до предела напряженной. Утром три урока по моему предмету (история) в четвертом, пятом и шестом классах. Периоды и курсы разные (России — восстание Ивана Болотникова, Европы — гуситские войны, мира — Гражданская война Севера и Юга в Америке), подготовка занимает уйму времени. Затем контрольный урок по биологии, которую ведет Джон Джексон. Я писал тебе как-то, что на пароходе познакомился с очаровательной парой англичан — Джоном и Мэри. Он учитель биологии. Знакомство оказалось весьма кстати. Они ехали в Нью-Йорк в поисках работы. А у нашей школы (я об этом тоже писал) есть фонд зарплаты, но нет возможности прислать сюда преподавателей по некоторым предметам, в том числе по биологии, точнее — по ботанике. Я пригласил Джона — и не ошибся. Джон учил русский в лицее во Франции, активно занимался последнее время и сейчас владеет языком вполне сносно. Но какую-то часть урока по моей просьбе он регулярно ведет по-английски. И ребята в восторге, и родители довольны. Хотя недоволен консул по безопасности. Я взял Джона на работу на свой страх и риск. Консул накатал докладную Трояновскому. Посол сказал, что школа не референтура, пусть Джексон работает под ответственность директора. Консул не успокоился и заслал докладную в Москву. Проверили Джона. Невероятно, но оказалось — нет, не шпион: не связан ни с ФБР, ни с МИ-5. И даже с Дифензивой не в контакте. Тогда секретарь парткома Лёвшин по наущению консула потребовал проводить ежемесячно контрольные уроки у Джона и подавать письменный отчет. А Джон — «молоток», уроки ведет виртуозно и не «засоряет мозги наших ребят капиталистическими бреднями». После урока Джона я помчался в клуб «24» на деловой ланч с директорами средних школ Бруклина. Кстати, приглашение для меня организовал тот же Джон. Отмечалась какая-то круглая дата в деятельности династии известных просветителей Галлаудет — отца и двух сыновей. Отец, Томас Гопкинс Галлаудет основал в 1817 году школу для глухих в Хартфорде, старший сын Томас — в Нью-Йорке церковь для глухих, младший сын Эдвард — Колумбийский институт для глухонемых и слепых в Вашингтоне. После доклада о системе образования для глухонемых и слепых в США (а надо признаться, у них это дело поставлено достойно) председательствовавший попросил меня рассказать, как организовано аналогичное образование у нас. Хвастаться было нечем. Минут десять я бубнил о наших общих успехах, и все бывшие на ланче конечно же поняли, что я ушел от ответа. Но как люди интеллигентные, вида не подали. Даже поаплодировали, впрочем без особого энтузиазма. И корпоративная солидарность имеет предел. Который уже раз после подобных встреч я понимаю, что в США эксперты считают ключом к успеху всего просвещения подготовку учителей. Этому уделяется самое большое внимание, расходуются максимальные средства. Инспекционная, контрольно-проверочная работа, фундаментальные аналитические труды по городской и сельской школе, социальному, возрастному, образовательному и расовому цензу учителей (исключая семейный статус — замужних учительниц нет) публикуются регулярно Офисом Образования при департаменте внутренних дел, университетами и многими издательствами. Недавно, например, нашумела книга Эдварда Эвендена «Кто преподает в США», изданная в Вашингтоне, а несколько ранее — книга С. В. Стрита «Государственный контроль над подготовкой учителей в Соединенных Штатах», выпущенная Учительским колледжем Канзаса. Пишу так подробно, ибо помню — тебя всегда интересовало то, чем я живу. После ланча я поехал в Квинс на выставку «Современное школьное оборудование». Ощущение такое, словно побывал в удивительно прекрасном завтрашнем дне школы. От столов и настольных ламп до чернильниц, ручек и тетрадей, от ластиков, глобусов и готовален до кинопроекционных аппаратов и снарядов для школьных спортзалов — все предельно рационально, удобно, гармонично и вместе с тем элегантно, современно, наконец, просто красиво. Да-да, красиво! При такой экипировке и оснастке и учить, и учиться — одно удовольствие.