Подарки фей

Закрылись двери кабака,
И смеркся день весенний.
В господский лес два паренька
Пошли стрелять оленей.

Но были оба под хмельком
И расшумелись так,
Что лорд послал за лесником,
А тот спустил собак.

…Убит олень, убита лань —
Добыча недурная,
Как вдруг из леса – крик и брань,
И псы зашлись от лая.

Тут парни из последних сил
Пустились наутек,
Но в чаще путь им преградил
Зеленый огонек.

И страж невидимых ворот
Вскричал: «Людское семя!
Как вы посмели наш народ
Будить в ночное время?»

«О, сжалься! Здешних всех лесов
Лорд Пелем господин,
И сворами свирепых псов
Владеет он один.

О, дай пройти, не то настичь
Успеет нас лорд Пелем,
И никогда лесную дичь
Мы больше не подстрелим!»

«Бросай свой нож, бросай свой лук
И стрелы – в тот овраг,
И я избавлю вас от мук,
Укрою от собак».

Вот острый нож и лук тугой
Оставлены на склоне,
И распахнулся холм лесной,
И скрыл их от погони.

«Что там за грохот, что за стук,
Скажи нам поскорей!» —
«Земного эха дальний звук
Не для людских ушей».

«Что там за пламя, что за свет
Блестит во мраке ночи?» —
«Огней подземных дальний след
Слепит людские очи».

«А что за ложе тверже льда
И снега холодней?» —
«То златоносная руда
И россыпи камней.

В наш древний край спустились вы
Дорогою короткой —
Зато не очутились вы
В темнице за решеткой!»

Очнулись парни – уж давно
Над лесом рассвело.
В карьер заброшенный, на дно,
Их ночью занесло.

А вслед одна из гончих сук,
Упав, сломала спину…
Друзья нашли свой нож и лук
И схоронили псину.

Но что там был за дивный край
И кто их спас в ночи?
Не знаешь правды – не болтай,
А знаешь – помолчи.

Был теплый, пасмурный зимний день. В Даллингтонской дубраве и по всей долине гудел юго-западный ветер. После обеда дети отправились на поиски старого Хобдена. Он подрядился на три месяца расчищать заросший овраг на дальнем краю леса и обещал им раздобыть живую соню вместе с гнездом.

На молодых буках еще пестрела листва, продолговатые рыжие листья каштанов устилали землю, а по дорожкам густо алели приоткрытые клювики проросших желудей.

Дан и Уна шли напрямик, срезая путь где только можно, и уже почти добрались до места, когда послышался стук копыт. Они остановились у старого бука, на котором лесничий Ридли всегда развешивал убитых «вредителей». Пушистые тельца несчастных хищников болтались на ветвях: некоторые совсем как живые, другие уже высохли и съежились.

– Еще три совы прибавилось, – сосчитал Дан, – два горностая, четыре сойки и пустельга. Уже десять штук на этой неделе. Ридли просто зверь!

– В мое время, – раздался голос у них за спиной, – на таких деревьях вырастали плоды покрупней!

Сэр Ричард Даллингридж[9] натянул поводья, и его серый конь Орлик послушно остановился.

– Во что вы нынче играете? – спросил всадник.

– Ни во что, сэр, – вежливо ответил Дан. – Мы ищем старого Хобдена, он обещал подарить нам соню.

– Соню? Такую сонную зверюшку?

– Да, сэр, прямо в гнездышке.

– Вот оно что. Там, в низине, я повстречал дровосека. Идемте!

Он развернул коня, проехал немного назад по дороге и махнул рукой в сторону вырубки. Там, среди толстых буковых пней, густого орешника, молодых берез и каштанов, деловито сновал старый Хобден. К весне все это должно было превратиться в поленья для камина, подпорки для хмеля и гороха, колья, жерди и просто вязанки хвороста.

Из-под тернового куста послышался тихий смех, и на дорогу, прижимая палец к губам, выбрался Пак.

– Гляньте-ка! – прошептал он. – Вон, за бересклетом. Ридли там уже полчаса сидит.

Ребята пригляделись – и в самом деле увидели лесничего Ридли. Тот сидел скрючившись в пересохшей канаве, наблюдая за Хобденом, точно кошка за мышкой.