Подарки госпожи Метелицы

– Спасибо, – чуть более уверенно повторила женщина, и Лида явственно услышала акцент. На глаза навернулись слезы – женщина заговорила, может сконцентрироваться! Это добрый знак, с ней все будет в порядке. Пусть хотя бы у кого-нибудь все будет в порядке в этой жизни.

– Не говорите, берегите силы, – залопотала Лида. – Сейчас придут врачи…

– Как вас зовут? – вдруг перебила ее женщина. Она говорила тихо, словно каждое слово давалось ей с огромным трудом.

– Лида. Лида Улиткина, – послушно ответила Лида.

Незнакомка напомнила ей учительницу математики Зою Семеновну, державшую когда-то в страхе всех учеников школы, в которой Лида провела десять лет. Ослушаться такую было просто немыслимо.

– А вторую женщину? – настойчиво потребовала незнакомка. Она окончательно открыла глаза, и Лида поразилась их фарфоровой синеве. Говорят, что с годами глаза выцветают, но глаза незнакомки опровергали это расхожее утверждение. Они напоминали одновременно и неспокойное небо перед грозой, и мягкую глазурь немецких расписных статуэток.

– Диана? Это моя сестра, – растерянно пояснила она.

– Улиткина? – поинтересовалась дама. Да, старомодное «дама» подходило ей больше всего.

В туалет уже входили санитары в пронзительно оранжевой униформе. В руках они держали носилки. Лиду снова оттеснили, но она старалась не упускать из вида спасенную женщину. Та тоже не сводила с нее глаз. Лида ободряюще улыбнулась.

– Все будет хорошо. Хотите, я поеду с вами? – вдруг предложила она незнакомке, наплевав на улетающий самолет и грядущие проблемы. Ей не привыкать.

Ничего удивительного в том, что это произошло именно с ней, не было. Такие вещи никогда не случались с другими. А ее жизнь – это сплошной хаос, клубок событий, которыми она не управляет.

Так было всегда, с самого детства. Стоило бабуле отправить ее в магазин за хлебом, как у нее перед носом раскупали последнюю буханку. Если она радовалась полупустому автобусу, то он непременно шел в парк. Весной и осенью она даже не пыталась носить красивую одежду. Ведь если на дороге будет хотя бы одна лужа, то Лиду непременно обдадут грязной жижей. Вечная неудачница.

Она даже пыталась ходить к разнообразным гадалкам и экстрасенсам. Слушала про порчу, сглаз, венцы неудачи. Один из провидцев объяснил ей, что таким образом она отрабатывает карму прошлой жизни, в которой она была богатым купцом, обманувшим и разорившим бесчисленное количество конкурентов. Такое объяснение ее вполне удовлетворило, и теперь каждый раз, стоило произойти очередной неприятности, Лида утешала себя тем, что, по крайней мере, в прошлой жизни она неплохо себя чувствовала. Не то что сейчас.

– Нет, милая, спасибо. У меня есть… – женщина запнулась, словно вспоминая давно забытое слово, – инсюранс, – произнесла она на французский манер.

– Я могу побыть с вами, пока не приедут ваши родные, – торопливо пообещала Лида, стараясь не думать, о чем она говорит. Одна в незнакомой стране, ни слова не знающая по-немецки, чем она поможет этой седовласой даме?

– Faites attention! – та вдруг совершенно другим тоном прикрикнула на неловкого санитара, пытающегося поудобнее устроить ее на носилках.

– Entschuldigung Sie bitte, – забормотал юноша, и Лида совершенно точно поняла, что эта женщина не нуждается ни в чьей помощи – она сама прекрасно со всем разберется.

– Спасибо вам, Лидия Улиткина, – уже более уверенно произнесла женщина, когда санитары пронесли ее мимо Лиды.

– Поправляйтесь, – слабо улыбнулась Лида и помахала даме вслед, словно старой знакомой, стараясь избегать пристального взгляда служащей, которой она соврала про дочь.

Все участники небольшого спектакля покинули помещение. Им на смену пришла мрачная уборщица, выставившая у двери желтый знак о том, что туалет закрыт, и принялась шуровать шваброй, безмолвно намекая на то, что Лиде тоже лучше удалиться.

Спустя минуту уже ничего не напоминало о происшествии.

Лида вышла из туалета, естественно, поскользнувшись на мокром полу и едва не упав, и медленно побрела к выходу Д42. Конечно же, никакого самолета там уже не было – он улетел. Услышав сумму, в которую ей обойдется билет на следующий рейс, Лида не выдержала и расплакалась прямо у стойки регистрации. На обратный билет в ад уйдут все ее скромные сбережения.

Диана

Естественно, малахольная Лидка осталась с бабкой в туалете. В том, что в кабинке была бабка, Диана была просто-таки уверена. Кто еще будет валиться в обморок, сидя на унитазе, и носить такую уродскую обувь? Нет, Диана не была жестокой – она была реалистом. Если ты разменяла восьмой или девятый десяток, единственное направление, в котором стоило выдвигаться в одиночку, – это на кладбище.

Доброта, граничащая с глупостью, – в этом вся Лида. Хорошо, что она, Диана, это чувство в себе изжила. Что ни говори, а жестким людям живется куда проще.