Подарки госпожи Метелицы

– Работают, – согласилась Лида. – Мне в жизни так не везло, как сейчас. Что ты там говорила про «Морозко»? – вдруг спохватилась она.

– Да ничего, просто детскую сказку вспомнила. – Диана забрала волосы в пучок.

– Слушай, – вдруг зажглась Лида, – а может быть, она волшебница?

Диана скептически хмыкнула:

– А Дед Мороз к тебе до сих пор на Новый год приходит?

– Я не об этом, – смутилась Лида. – Просто понимаешь, мы тогда с тобой совершили разные поступки. Я осталась с Анастасией, а ты ушла. И получили за это разные награды. Я везение, а ты несчастье….

– И чтобы это отменить, мне нужно теперь заделаться Тимуром, собрать команду и вершить добрые дела? – скептически хмыкнула Диана и осеклась: а что, если…

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга.

– Но ведь если ты займешься добрыми делами, от этого все равно хуже не будет? – продолжила ее мысль Лида.

– Не будет. Но это же бред, понимаешь? В жизни так не бывает. Даже если я переведу через дорогу всех старушек нашего города, вряд ли это отменит проклятие. Волшебницу необходимо отыскать, как можно скорее, пока не приключилось что-то действительно страшное! – с отчаянием воскликнула Диана.

– Я, кажется, знаю, как мы можем это сделать, – посмотрев на сестру, неуверенно предположила Лида.

Диана

Распрощавшись с сестрой и договорившись встретиться с ней через два часа возле крематория, Диана решила пройтись и попытаться развеять паршивое настроение. Несмотря на перемирие с Лидой и ее обещание прийти на похороны и поддержать сестру, Диане не хотелось никуда идти. Хотелось лежать на кровати, укутавшись с головой, и выть по-собачьи.

Вчера вечером ей позвонили из агентства и сказали, что все уже организовано. Ей остается лишь прийти в крематорий и встретиться с представителем агентства, который передаст ей все необходимые документы. Они также договорились, что урну с прахом Матвеевны ей выдадут сегодня, после чего ее можно будет оставить в колумбарии. Счет за подобные услуги потряс воображение Дианы, но это было меньшее из того, что она могла сделать для близкого ей человека. Когда бойкий представитель агентства дошел до фразы «могу ли я сделать еще что-нибудь для вас», Диана уточнила, сможет ли она сыграть для Матвеевны в последний раз. Организатор заверил, что есть и инструмент, и музыкант, но от последнего она снова отказалась, как и от поминок в кафе при крематории (на этом месте Диана едва удержалась от рвоты).

Попрощавшись с представителем агентства, она механически отметила, что Гена никак себя не проявил. Впрочем, она так и не купила новый телефон, поэтому даже если он ей и звонил, то она об этом не узнает. Хотя вряд ли звонил. Обижен. Пришел к ней, уйдя от жены, а она… Дальше она запретила себе думать. Сейчас ей было не до Гены.

Словно чувствуя ее собственное настроение, с самого утра небо хмурилось, ползли грозовые облака, но это было даже к лучшему. Если бы на улице светило яркое солнце, как знак того, что жизнь продолжается, а Матвеевна ее больше не увидит, Диана бы чувствовала себя еще хуже.

И хотя она с трудом волочила ноги, до крематория она дошла за сорок минут. Надо же, она даже и не подозревала, что это скорбное здание расположено в красивом парке, где она любила гулять. Диана села на одну из лавочек и на час выпала из жизни, не слыша и не видя ничего вокруг. Пришла в себя за десять минут до полудня. Пора.

Лида сдержала слово и была уже на месте – каким-то чудом даже успела переодеться в темное платье ниже колен и повязать черную косынку. В руках она держала букет гвоздик, и Диана только сейчас вспомнила про то, что нужно было купить цветы. Лида подхватила ослабевшую сестру под руку и медленно повела ее к крематорию.

– Держись, милая, – Лида погладила Диану по руке, та лишь молча кивнула.

В большом зале, отделанном претенциозным красным мрамором, они были одни. На небольшом постаменте стоял гроб с Матвеевной, закрытый по просьбе Дианы. Она не хотела видеть ее мертвой. Слева было пианино на колесиках, судя по всему, его доставили сюда ради Дианы. В огромном гулком зале они были одни.

Диана кивнула сестре и направилась к инструменту. Открыла его и провела рукой по клавишам.

Лида тем временем подошла к гробу незнакомой ей женщины и положила на него цветы.

– Покойтесь с миром, – от всего сердца пожелала она и зачем-то отвесила полупоклон. Ей нечасто приходилось бывать на похоронах, и она не знала, что нужно делать в таких случаях. Ей просто хотелось поддержать убитую горем сестру и сделать это «правильно».

Многие годы ей казалось, что она ненавидит Диану за то, что та сделала. В самые страшные моменты она даже желала ей смерти. Но жизнь и так ее наказала. Диана была одинока и отчаянно несчастна – что может быть страшнее? На смену ненависти пришла жалость. Ей хотелось, как в детстве, обнять младшую сестру, подуть на ее разбитое сердце и заверить, что все будет хорошо. Вот только они выросли, и теперь Лида знает, что хорошо уже не… Нет. Обязательно будет!