Подарки госпожи Метелицы

Диана с трудом дотащилась до дома. На какое-то мгновение ей показалось, что во дворе на лавочке сидит жена Геннадия, но она тут же отогнала эту мысль – что ей здесь делать? Они никогда не встречались с Вероникой лично, но Диана хорошо знала, как та выглядит – без ее участия не обходилось ни одно городское мероприятие. И как она только не устает порхать?

Поднявшись в квартиру, Диана разулась в прихожей и прошла в ванную, огромную и настолько живописную, что в ней можно было бы снимать кино про жизнь коммунальной квартиры.

Пустила воду и, сбросив одежду прямо на пол, нырнула в теплую воду с головой. А что, если… Нет. Нельзя. Она не умрет просто назло той старой ведьме. Она будет бороться, пойдет до конца. Все у нее еще будет – и мужчина любимый, и семья, и дети, и, возможно, даже карьера. Поищет себе другое занятие, кроме музицирования. Все в ее руках, никакой добрый волшебник не прилетит и не изменит ее жизнь взмахом волшебной палочки.

Вынырнув, Диана протянула руку и схватила джинсы, валявшиеся на полу. Нашарила в кармане мобильный телефон и набрала номер Гены. Не отвечает. Она набрала еще раз. Не отвечает. И еще раз. Нет уж, Гена, так просто ты не уйдешь. Нельзя разрушить то, к чему так долго шла.

Вероника качалась на детских качелях, не сводя глаз с окон квартиры Дианы, в которых зажегся свет. В кармане плотной кофты, в которую она запахнулась несмотря на душный летний вечер, лежал небольшой нож. В другом кармане камера гоу-про. Осталось дождаться Гену, и можно начинать.

Лида

Гена ел суп, который Лида сварила накануне, и жаловался с набитым ртом:

– Знаете, мне мои женщины вообще никогда не готовили.

Лида сидела на полу возле дивана, под старой лампой, разложив на низком столике все бумаги, которые приготовила для Гены. В руках она держала карандаш и делала наброски генеалогического древа. Мотя недовольно обнюхивала возникший беспорядок, а затем просто развалилась на бумагах, раскинув лапы. Лида автоматически почесала мягкое брюшко.

– Не умеете вы женщин выбирать, – заявила она, не поднимая головы.

– Наоборот, – Гена доел суп, встал и понес тарелку с ложкой к мойке. Открыл кран. Лида подняла голову и с удивлением увидела, что Гена начал мыть посуду.

– Наоборот, у меня все женщины особенные, – хвастливо заявил он, тщательно моя тарелку.

– Какие такие особенные, – фыркнула Лида, – которые суп не умеют приготовить?

– Понимаете, они люди искусства. – Гена вытер тарелку и ложку висящим на крючке возле мойки полотенцем и поставил их рядом с мойкой. Истошно завопил телефон. Гена достал его и, посмотрев на экран, дал отбой.

– Это, как я понимаю, звонит человек искусства, – хмыкнула Лида. Гена проигнорировал ее колкость и выключил звук. – Знаете, Гена, меня и сестру вырастила бабушка, вот она тоже была человеком искусства. Проблема с этими людьми в том, что если ты попадаешь в поле их интереса, то они отдаются тебе со всей страстью, на которую способны. Как это было с моей сестрой. Бабушка ее буквально боготворила. А вот если они не видят в тебе света, то и тебя они тоже не видят. Как это было со мной, – Лида сдула со лба челку и, наклонив голову, продолжила свое занятие.

Это уже отболело. Сейчас она могла говорить спокойно, а поначалу очень ранило. Она делала все возможное, чтобы заслужить любовь и признание бабули, но, к сожалению, безуспешно. Лида старалась лет до пятнадцати, но у нее ничего не получалось. Возможно, поэтому она и решилась на бунт с Антоном. Привлечь внимание любой ценой.

Конечно же, бабуля ее любила. Лида была всегда накормлена, одета, обута, присмотрена. Но с Дианой все было по-другому. Сестра всегда была на первом месте. Именно поэтому Диана пошла в музыкальную школу вместо Лиды, мечтавшей петь. Бабуля сказала, что двоих она не потянет.

– Как это не видят? – не понял Гена.

– Ну вот так. Если я приносила пятерки, бабушка просто кивала и говорила мне, что я молодец. А вот если Диана приносила одну несчастную пятерку, то бабушка чуть ли не праздник дома закатывала, понимаете, о чем я?

– Диана? – удивился Гена.

– Да, это моя сестра, а что? – Лида подняла голову и уставилась на Гену.

– Да так, ничего, – он снова бросил взгляд на телефон, где высветилось имя Дианы, уже в третий раз настойчиво набирающей его. Внутри неприятно кольнуло – может быть, что-то случилось? Но он тут же отмел эту мысль – пусть ее теперь кто-то другой спасает.

Гена подошел к дивану, рядом с которым сидела Лида, и уставился на ее рисунок. Аккуратный почерк, прямые линии даже без линейки. Он тут же вспомнил куриные лапки Вероники и каракули Дианы. Эта Лида проста как пять копеек. Без света, как охарактеризовала она себя. В отличие от Вероники и Дианы. Вот только толку-то в этом свете? Только слепит, но не греет.

– Знаете, Лида, я понимаю, о чем вы. Вот эти все творческие талантливые женщины, они же… – он запнулся и вдруг неожиданно ясно увидел и почувствовал то, о чем говорила Лида.