Подарки госпожи Метелицы

Диана немного поигралась с мыслью о том, будет ли она действовать, как героини американских фильмов, узнавшие о неизлечимой болезни, – прыгать с парашютом, есть рыбу фугу, признаваться в любви, просить прощения и что там еще. Но внутри ничего не отозвалось. Она боялась высоты, ненавидела рыбу, и единственный человек, у которого ей стоило попросить прощения, уже простил ее. Оставался еще Гена, но Диана на пороге открывшейся перед ней вечности наконец-то нашла смелость признаться самой себе, что с Геной ее связывали товарно-потребительские отношения. Ей не за что просить у него прощения. Она давала ему товар, а он его покупал. Вряд ли он ее любил. Просто хотел улучшенную версию собственной жены. Красивую и статусную. Чтобы и адреналин получить, и друзьям похвастаться. А как только она постареет, что произойдет совсем скоро, Гена поменяет ее на новую модель. Нет, ей не за что извиняться.

Диана вышла во двор и зажмурилась от яркого солнца. Алексей, сделав небольшой перерыв в классике, наигрывал Джо Дассена. Рядом уже собралась небольшая толпа слушателей. Кто-то пытался положить купюры на пианино, но Алексей лишь качал головой, отказываясь. Пианино он расположил на лужайке, в аккурат за больничной оградой, чтобы избежать проблем с охраной.

– Как душевно играет, – вздохнула пожилая женщина, стоящая за спиной у Алексея.

Диана кивнула и тихо приблизилась. Алексей повернул голову, увидел ее и перестал играть.

Стоящая вокруг публика вновь ему зааплодировала. Алексей не обратил на это внимания. Замер, выпрямил спину словно в ожидании удара.

Не глядя на него, Диана подошла к инструменту и взяла несколько аккордов Woman in Love Барбары Стрейзанд. Алексей подвинулся на небольшой деревянной скамеечке, предназначенной для одного музыканта, тонкая, еще больше исхудавшая за время болезни Диана без труда поместилась рядом с ним. Не прекращая играть, она присела, а Алексей присоединился, и они продолжили играть в четыре руки. С последними аккордами снова раздались аплодисменты. Диана подняла глаза на Алексея и попросила:

– Забери меня домой.

Лида

Лида договорилась встретиться с Геной в архиве. Он позвонил и сообщил, что у него есть новости, но по телефону отказался рассказывать. В знак благодарности Лида закончила его генеалогическое древо и взяла с собой на работу. Древо получилось весьма внушительным, Лида не ошиблась – каких-то сто лет назад Огурцовы владели всей областью.

Завернув за угол архива, она едва не налетела на Васю, меряющего нетерпеливыми шагами пространство возле входа.

Лида устало окинула взглядом мужа – ну что еще? Выглядел тот на удивление хорошо – одет в костюм, несмотря на жару. В руках держит какую-то бумагу. Побрит, причесан.

– Здравствуй, Лида, – произнес он и закашлялся. Эта женщина не была похожа на его жену.

Нет, внешне ничего особо не изменилось, хотя она что-то с собой сделала – то ли похудела, то ли подстриглась, Василий не мог точно определить. Она просто была другой. Даже смотрела по-другому. Точно, взгляд изменился. Она больше не была похожа на побитую собаку. Василий никогда не видел, чтобы Лида смотрела так уверенно и холодно.

– Здравствуй, Вася, опять прислали письмо из ЖЭКа? – Она кивнула на бумагу, которую он держал в руках, и почувствовала мелкую предательскую дрожь в руках и ногах.

– Нет, это решение суда о разводе, – тот вдруг снова закашлялся и протянул Лиде бумагу, спрятанную в пластиковую папочку.

– Извините! – Они синхронно обернулись в сторону огромного букета, который появился из небольшого фургончика, припарковавшегося рядом с архивом, и заговорил вдруг мужским голосом. Винные розы. Штук пятьдесят, не меньше.

– Извините, – снова заговорил букет, – где мне найти Улиткину Лидию Андреевну?

– Это я, – обалдело ответила Лида, в один миг забыв о Василии, о суде, разводе и бумажке в пластиковой папочке.

– Пожалуйста, получите и распишитесь, – букет зашевелился. Из-за него показался курьер, похожий на страуса – длинная тонкая шея и приплюснутая голова с широко расставленными глазами.

– Это мне? – обомлела Лида.

– Ну если вы Лидия Андреевна, – кивнул курьер.

– Да, я, – быстро согласилась Лида, чувствуя, как дрожь отступает.

– Вот, распишитесь, – откуда-то из недр винных роз курьер извлек бумагу, прикрепленную к пластиковому держателю, и ручку, протянув их Лиде. Та наспех чиркнула подпись и взяла букет, чуть не рухнув под его тяжестью.

– Спасибо! – пропыхтела она.

– Пожалуйста, – отсалютовав, курьер вернулся к небольшому фургончику, украшенному изображением шикарных цветов, вроде того букета, который она держала в руках, сел за руль и, посигналив, оперативно влился в оживленное движение.

Лида смотрела ему вслед и глупо улыбалась. Передавая Катарину Диане, она мысленно попрощалась со своей удачей. Есть в жизни вещи и поважнее нового мужа, в конце концов. Но удача ее не оставила, чудеса продолжали происходить, и это было восхитительное чувство.

– А ты, я смотрю, времени не теряешь, – Василий поджал губы, жадно ощупывая букет взглядом.