Подарки ревности

– У нас по-разному бывает. Сегодня тренировку Олег проводит, он долгие разминки не любит. Немножко побегали – сразу в пары и работаем. А вот Вадим, наоборот, больше на физуху[28] упор делает.

– Я давно не тренировалась. Так-то и лыжи, и велик, и кикбоксинг… Вот, хочется опять в форму прийти.

– Ну, какие проблемы! Придешь!

В леске уже переодевались в спортивную форму человек двадцать, наматывали на руки эластичные бинты.

– Давай, разминайся. Пять минут до начала, – сказал Емельян, здороваясь со своими товарищами. – Парни, это Марго, тоже заниматься хочет.

– Здорово, Марго! – хлопнул ее по плечу бритый здоровяк, намного сильнее, чем позволяла дружеская шутка. – Я – Дэн.

– Здорово, Дэн! – ответила Марго и, собрав все свои силы, хлопнула его по плечу в ответ. Здоровяк не ожидал удара и чуть не упал, ко всеобщему восторгу.

– Завоевываешь аудиторию, – расхохотался Емельян. Он стоял голым по пояс, надевая на себя майку-борцовку цвета хаки, и на его мускулистые плечи падал пушистый снежок. Марго почувствовала, как краснеет, и с улыбкой посмотрела в сторону.

Это была отличная тренировка. Они бегали по лесу, перетягивали канат, тренировали удары ногами (у Марго была лучшая растяжка в группе, она одна могла с легкостью сесть на шпагат), а после – легкие спарринги, на которые Марго не пустили.

А потом пили горячий чай из термоса, и Емельян проводил ее до метро. Но дальше от его компании Марго отказалась, помня слова папы:

– Не, я сама.

Емельян улыбнулся и ответил:

– Как хочешь.

А потом у Емельяна зазвонил телефон и он ответил:

– Привет, Зин. Не знаю. Может, не сегодня?

Марго улыбнулась, услышав эту приятную фразу. Помахала рукой Емельяну и забежала на станцию метро. Время у нее еще было – надо было успеть добраться до общежития, сходить в душ и переодеться для очень важного разговора с Германом.

Глава двадцать четвертая

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Важное не может быть легким и забавным, как бы ты этого ни хотела. Важное все-таки оказывается тяжелым и опасным.

19 марта в 18:41

Герман был человеком, который четко разделял сегодня, завтра и послезавтра. День завтрашний (то есть обозримое будущее) он видел смутно: знал, что будет работать в кино и все, а послезавтра вообще было так далеко, что он о нем и не думал. Жить надо сегодня, и по возможности жить хорошо.

Герману нравилась история про Джона Леннона: однажды, еще в школе, у «битла» спросили, кем бы он хотел стать, когда вырастет. Мальчик ответил, что хочет стать счастливым. Тогда ему сказали, что он не понял вопроса. А он ответил, что они не понимают жизни. А для того, чтобы быть счастливым, надо не париться и воспринимать все, что тебя окружает, с радостью. Ему нравилось быть с Марго, но долго с ней он не мог находиться, как и вообще с кем бы то ни было: скучно. Не скучно ему было только в кино: на обсуждении сценариев и раскадровок, на кастингах и кинопробах, на съемочной площадке, ну и, разумеется, на всевозможных тусовках, пати и вечеринках. Жизнь там была легкой и понятной.

Зима не собиралась сдавать свои позиции без боя. Хотя солнце светило изо всех сил, было прохладно. Герман оделся в легкую красную куртку, зеленый шарф, который завязал модной петлей, и красные перчатки, через плечо красная спортивная сумка с логотипом Олимпиады в Сочи. И сам он нравился себе, такой прикольный и модный.

Герман уже подбегал к общежитию МГУ, как вдруг неожиданно замедлил темп. Впереди него стояли вокруг черной машины те самые парни, которые всегда его задирали. И, кажется, они его заметили. Отступать было уже поздно, других обходных путей не было. Оставаться вне зоны досягаемости и звонить Марго, чтобы она вышла, совсем уж унизительно. Герман пошел к общежитию, все же стараясь пройти на максимальном расстоянии от парней.

Как раз в этот момент Али сидел на капоте «БМВ» и демонстрировал серии ударов с пятикилограммовыми гантелями, а его приятели завороженно смотрели на удивительные выверты тайского бокса, пока невысокий рыжий парень не крикнул:

– Опа! А это кто у нас такой нарядный?

Все повернулись и увидели Германа, который как раз пытался незамеченным проскользнуть мимо заинтересованных парней.

Рыжий подбежал к нему и с преувеличенным интересом спросил:

– Куда собрался, модник? – и преградил ему дорогу.

Герман улыбнулся: это была очень киношная картинка. Яркое весеннее солнце, первые листочки на деревьях, шесть парней в черном вокруг черной машины, и сбоку стоят они, рыжий в сером и брюнет в красном. Если бы камеру сверху, на кране, да еще с облетом! В сложных моментах так просто спрятаться в свой идеальный мир, мир кино, – и сразу все переставало быть страшным, это же всего лишь игра, актеры и каскадеры, а где-то наверху – мудрый и опытный режиссер, который, кстати, не сразу скажет «стоп, снято», а будет ждать, пока сцену не сыграют до конца.