Подарок

Я потерла лоб, словно от этого вместе со звуком могло, как джинн из бутылки, возникнуть изображение. Дыхание в трубке стало прерывистым, послышалось легкое покашливание, будто у человека першило в горле, но я не поняла, мужчина мой «собеседник» или женщина.

– Привет! – Я не могла больше ждать и сдалась первой. Стрекотание в ухе дало мне понять, что связь прервалась. Я позвонила еще раз, на этот раз с телефона Калли, но автоматический голос уведомил меня, что аппарат абонента отключен. Ну и как теперь быть?

На кухне было темно, лишь мерцал зеленым таймер на плите. Час ночи. Глаза саднило от желания уснуть, но я не могла оторваться от окна на кухне. Так долго простояла на коленях на деревянном стуле, на котором обычно сижу за завтраком, что ноги уже перестало покалывать, и они окончательно онемели. Прогулка от паба до дома выбила меня из колеи, и я не переставая думала о Нейле. Каждый раз, когда мне хотелось лечь в постель, что-то на улице привлекало мое внимание. Таящаяся за машиной тень, тень, мелькнувшая у двери. Ночь окутала все безмолвием. Но тишину, помимо гудения холодильника, то и дело нарушал какой-нибудь звук: визг кошки или тарахтение автомобиля вдали. Я держалась за телефон Калли, как утопающий хватается за соломинку. Мысли путались в голове. Кто за ней следил? Не следят ли эти люди и за мной? Я окинула взглядом улицу, но никого не увидела.

Наконец я разогнулась и принялась, притопывая, разминать онемевшие ноги. Не в силах идти чистить зубы, капнула на подушку лавандовым маслом, чтобы расслабиться, и рухнула в постель. Но, ожидая, когда усталость возьмет свое, я снова задалась вопросом: а закрыла ли я дверь, в безопасности ли я? Встала, подергала ручку, проверила, закрыта ли задвижка, но нисколько не успокоилась. Кто-то на меня охотится. Несомненно. Я крутилась и металась в кровати, пока не зажгла лампу на тумбочке. Золотистое сияние наполнило комнату, и, ободренная мягким ласковым светом, я наконец закрыла глаза.

Сон пришел, но легче не стало, отрывочные картины сменяли друг друга, чередой проходили лица: Крис, Нейл, Натан. Калли молила о помощи. Кто-то за ней следил, гонялся за ней, и при мысли, что те же люди охотятся теперь на меня, я ощутила приступ паники.

Глава 27

Меж лопаток у меня стекали струйки пота. Пятничное утро только начиналось, но в перегретом полицейском участке было нестерпимо жарко. Я сидела в приемной уже около часа. От резкого света помещение казалось враждебным, мне чудилось, что серые стены колеблются передо мной, а потолок стремится раздавить. Жесткое пластмассовое кресло было привинчено к полу, я стиснула подлокотники, чтобы подавить желание уйти, и продолжала вдыхать спертый воздух.

В сумке у меня был спрятан телефон Калли – единственная улика, свидетельствовавшая о том, что за ней следили. Что ее преследовали. Если она завела любовника, за ней мог следить Натан, но я вспомнила, как бережно он обошелся со мной, когда мне стало плохо, и не могла поверить, что это он был причиной ее страхов. Не знаю, правильно ли я поступила, явившись сюда. Сердце у меня разрывалось при мысли, что к дому Тома и Аманды подъедет полицейская машина, в их душную гостиную войдет угрюмый сержант и объявит, что смерть Калли стали считать подозрительной. Не сделаю ли я им хуже?

Я плохо соображала – выводил из себя постоянный шум: телефонные звонки, хлопанье дверей, потрескивание в рациях. У сидящего напротив мужчины татуировка на шее изображала колючую проволоку, от его одежды разило табаком. Я не могла смотреть, как он трясет коленом и бесконечно открывает и закрывает крышку зажигалки «Зиппо».

Дверь слева, зажужжав, открылась, и полицейский, слишком юный на вид, позвал:

– Дженна Маккаули!

Я встала и кивнула.

– Я Дженна.

– Я констебль Ходжес. Пожалуйста, следуйте за мной. – Он повел меня по показавшемуся бесконечным коридору.

Я старалась не отстать, и подошвы моих сандалий скрипели на белом грязном линолеуме. Когда меня пригласили в маленький кабинет, я совершенно выдохлась и с облегчением опустилась на стул.

– Вы сказали, что располагаете некоей информацией относительно одной подозрительной смерти. – Ручка констебля Ходжеса застыла над блокнотом. Его слова меня сразу ошарашили.

– Вы будете разговаривать со мной один? – спросила я. – Разве в таких случаях не требуется еще человек? Полицейский?

– Это не формальный допрос, мисс Маккаули.

– Но вы все запишете? – Я оглянулась. Вокруг были только голые стены. Единственное маленькое прямоугольное окно располагалось настолько высоко, что в него не удалось бы разглядеть ничего, кроме облаков.

– Вы слишком насмотрелись телевизора. У нас с вами неофициальная беседа. Начнем с вашей фамилии и адреса.

Его ручка металась по страничке блокнота, пока я диктовала свои данные.

– По поводу чьей смерти вы к нам пришли?

– Калли Валентайн.

– Она ваша родственница?

– Нет.

– Ее родные в курсе, что вы обратились в полицию?

– Не совсем.

– Она ваша подруга?

– В каком-то смысле.

– В каком-то смысле? – Констебль удивленно изогнул бровь.