Подарок

Появилась строптивая идея вернуть эти деньги|! Ведь она же ему сказала, что их ей и даром не нужно! Но одновременно в головку Алены пришла еще одна мысль… И теперь она показалась ей вполне разумной.

"Любой труд должен оплачиваться" …

Здесь оплата её труда по уходу за больным. Плюс ещё моральная компенсация в конец концов! Ведь именно ей пришлось отрабатывать и возвращать это злополучное украшение! Хотя кто-то другой его украл, кто-то другой подобрал, кто-то другой получил толчок к выздоровлению и здорового сына! А что с этого всего получила она?! Разбитое сердце, горечь от очередного предательства. И если бы кто-то со стороны видел сейчас Алену, то очень удивился бы, настолько быстро ее эмоции сменялись одна за другой.

А еще у нее теперь есть еще одно маленькое сердечко! И ей действительно в скором времени понадобятся эти деньги. Брать лишний раз у отца было бы простым решением, но… она взрослый человек. Это её жизнь и её ребенок! В этом возрасте каждый знает и цену заработанного рубля, и удобство иметь собственную наличность, а вместе с ней и независимость.

А когда родится малыш? Какое-то время она не сможет выйти сразу на работу… Что ж идти за каждым рублем и просить? Отец не откажет. Но деньги на собственном счету — это деньги на собственном счету!

Елена прекрасно осознавала, что Никоновы точно не в курсе её беременности. Она сама об этом недавно узнала, иначе обязательно подумала, что это выглядит как откуп… Или как взнос на воспитание её малыша. Но, зная Михаила Алексеевича, она сомневалась в предположении с откупом. Тот все делал для своих сыновей. И, кажется, не отказался бы и от внуков. Только вот нужно ли ей самой такое родство?

Гордость ледяной колючкой кольнула в груди. Нет, она никому не скажет. Хотя до этого момента Алена считала, что непременно должна сообщить об отцовстве тому, от кого забеременела.… Ведь отец имеет право знать…

Перед глазами, как в немом кино встала картинка: ночной клуб, парковка, Ник, а перед ним девушка, распластанная на капоте…

"Нет, — тут же возникла довольно болезненная мысль, — ему никто из нас не нужен".

— Ленк! Ну что ты за человек! — донеслось с кухни и Лебедева вынырнула из своих воспоминаний. — Сама скоро на воблу сушёную станешь похожа. Ну, а малышу-то это за что? Гонимая ветром мать-доходяга, разве это красиво?

— Иду, Мариш, иду! — отозвалась Елена и попыталась улыбнуться. На доходягу она вряд ли похожа. Все-таки природа не обделила Лебедеву ни круглыми формами, ни талией. А вот про то, что растущий организм малыша должен питаться вовремя, это правильно.

— Слушай, а он красиво рисует, — произнесла Марина, когда ужин подошел к концу и подруги собрались включить какую-нибудь слезливую мелодраму с непременно счастливым концом. А Елене не нужно было говорить, кто этот ОН. Все понятно и без разъяснений.

— Угу, — отозвалась Лебедева, не желая развивать эту тему. Потому что в глазах сразу вставали не только работы Никиты, но и сам Ник. А еще вспоминала их бессонные ночи, полные удовольствий и нежных ласк. Но это все в прошлом.

Подруга видимо решила во время ужина ничего не обсуждать, чтобы не пропал аппетит. Хотя у Алены в последнее время желания если и возникали, то чаще всего они были или о сне, или о еде..

— Лен, припрячь рисунки у себе, а то вдруг тетка моя придет, расспрашивать будет что да как, — посоветовала Марина. Тетка для нее много лет назад заменила родителей. Те погибли в аварии. А квартирка-то от них и осталась.

— Ага, сейчас, — встрепенулась Елена, приняв эти слова как повод больше не говорить о Нике. Да и в самом деле, мало ли кто заглянет. Пусть и Маришкины соседи. Работы Никонова лежали на самом виду, на столе на кухне. И вообще — это слишком личное. Такое никому не показывают…

Алена решила убрать их на дно той самой сумки, в которой Семён принёс её вещи.

На обороте той работе, где Алена уснула, положив руки под щёку, показался текст, который отчего-то она сразу не заметила. Лена перевернула, испытав двоякое чувство. Хотелось прочитать и, в то же время, было страшно. Она понимала, что это в любом случае причинишь ей боль. Но, пока разум осторожничал, глаза уже бегали по строкам с незнакомым почерком:

"Аленка, любимая, прости меня!

Я поступил по-свински и даже хуже. Но, знаешь, я только теперь понял, что ты для меня значишь. Ты видеть меня не хочешь и я это понимаю — заслужил, согласен! Но жизни без тебя, похоже, нет. Мне очень многое тебе нужно сказать, во многом признаться. Пожалуйста, очень тебя прошу, давай встретимся. Мой номер +7 915 …..55 (вдруг ты его удалила)".