Подарок

— Зачем? — усмехнулась Ольга, проходя в комнату, демонстративно усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу, — её есть, кому пожалеть. Отец, так весь день мне мозг ЛенОчком своим только и выносит. Словно у него других дочерей нет! — последний слова были брошены с обидой, и Надежда это поняла. Ей и самой всегда было обидно. Кто она для отца? Серединка, перевалочный пункт? Между первенцем и последышем, которых любят больше всех!

— То есть ты..

— Я всегда подозревала, что пропажа украшения твоих рук дело, — призналась Оля, чем весьма удивила Надю. Выходит, сестрица за неё?

— А почему молчала? — поинтересовалась Наденька, складывая диван и присаживаясь на него сверху.

— Ну, во-первых, как украшение ты брала, я не видела, а значит, зачем тебе мозги лишний раз полоскать. А во-вторых, не так- то плохо Ленке и живется. Вон с работы её мужики забирают разные. А еще живет, словно в пансионате на всем готовом. Это мы с тобой, как проклятые, с утра до ночи крутимся в этой нищете.

— Так уж и в нищете, — усмехнулась Надя и по привычке потянулась за своей сумочкой, где лежала пачка тонких дамских сигарет…Но вовремя спохватилась. Она дома, а не на прогулке с мужчиной или с подругой. Забылась, бывает. А покурить можно будет потом, на балконе.

— А это мое личное дело. Каждый сам выбирает для себя приемлемый уровень достатка. Вот тебе, например, десять тысяч положить оклад и больше ни копейки не добавлять, и без всяких премий- это много или мало?

— И как на эти копейки существовать? — произнесла Надежда, действительно не представляя, как на них можно прожить.

— Вот и я про то же, — многозначительно произнесла Ольга. — Мы с тобой одни деньги имеем, а там, куда сейчас Ленка попала — совсем другой уровень жизни. Так что тебе я не судья. Но все-таки на правах старшей скажу — некрасиво вышло. С точки зрения семейной гордости из-за этой побрякушки именно наша сестра горбатится сейчас на чужих людей и скачет вокруг какого-то инвалида.

— Это в тебе сейчас вроде как совесть заговорила? — Надюша с интересом посмотрела на сестрицу и тут её осенило, — Оль! Ты со своим что ли разругалась?

— С чего ты взяла? — фыркнула Ольга, но Наденьку было не провести. Она сразу раскусила родную кровь.

— А у тебя на лице написано, что все мужики сволочи. Вот и твой в эту компанию попал. Не иначе жениться раздумал? — язвить Надя любила и умела. И сделать больно любому для неё- раз плюнуть. Но Ольга на её яд не обижалась, приобретя стойкий иммунитет с годами. Да и если выбрать между сестрами, то старшую Наденька любила больше всех. Даже больше родного отца, который, по её мнению, ничего не делал, чтобы это изменить.

— Ты хочешь с этим поспорить? — Ольга даже не нахмурилась, вполне адекватно реагируя на Надины выпады. В конце концов, они слишком похожи, чтобы одна не понимала мотивы другой.

— Даже и не подумаю! — рассмеялась Надежда и бросила беглый взгляд на злополучное украшение, которое в этот момент поблескивало на столике. Солнечные лучи от радости плясали на камнях, заставляя те переливаться и радовать глаз. — И все-таки, Оль, ты как хочешь, а я ни Ленке, ни отцу не буду ничего говорить! И даже не знаю, как это объяснить. Жалко, что ли? Вот ты представь, сейчас отдалим, Елена вернется домой. И, что дальше? Эти "буржуины" останутся и при украшении, и при своих интересах, а у нас, что в итоге? Ленка, считай, свою смену если не полностью, то на половину отработала, хотя бы примерно. А здесь… — Надя потянулась, накрыла рукой кулончик и улыбнулась, — хоть продать его что ли? В качестве компенсации за "моральный ущерб". Испугали же тогда гады!

— Только попробуй! Или не знаешь: " С сильным — не борись!"? Ты что, не помнишь, как хозяева безделушки уже через несколько часов вычислили, где и у кого она находится. Так что, моя дорогая, после того как ее продашь уже на следующий день тебя под белые ручки посадят. Петь будешь" Владимирский централ, ветер северный…", а я тебе передачки приносить буду, с Ленкой по очереди! — осадила Ольга предприимчивую сестрицу.

— Вот не романтичная ты, Оля.

— Зато в тебе романтику хоть лопатой отгребай, — язвительно усмехнулась старшая сестра и, привстав, плавно подошла к украшению Никоновых, с интересом взяла его в руки. А затем направилась к зеркалу и тоже приложила к своей шее. — Изумительно смотрится. Только продать мы его не сможем. Так что надо что-то делать. В горшке с цветком тоже хранить не выход.

— Тогда я его спрячу, где лежало! — предложила Надежда, понимая, что жалко с вещицей расстаться. Продать — не продашь, тут Оля права, но и выходить перед белым светом в этой красоте тоже не получиться. Мало ли кто из никоновских знакомых увидит.

— Спрячь, — кивнула Ольга, отдавая украшение сестре, — а если что-только что нашлось.

— Эх! Жалко его надеть-то нельзя, только дома в нем щеголять. А у меня сегодня свидание…

— Колись! Ну, кто этот счастливец? — заинтересованность Оли была действительно неподдельной. Сестры всегда делились секретами между собой.