Подарок

— С удовольствием. Глава-другая на ночь не помешает, — вызвался Маршалл и поспешил найти кресло поудобнее.

— Дневник такой толстый, что мы до самого Рождества не успеем узнать, что в нем, — пожаловался Уоррен, усаживаясь на диван и притягивая к себе Эми.

— Как удачно, что времени у нас хватит, — ухмыльнулся Джереми.

— Да после такого вступления никакой сон не возьмет, — проворчал Джейми. — «Не судите нас. Просто по возможности учитесь на наших ошибках». Чертовски интригующее начало.

— А не лучше ли нам разбудить старших? — предложил Энтони.

— И то верно, — кивнул Джейми. — Иди наверх, а я тем временем разыщу бутылочку бренди. Предчувствую, что ночь окажется чертовски долгой.

Глава 10

Табор был невелик — всего четыре большие кибитки. Три из них представляли собой настоящие домики на колесах, сделанные из дерева, с чуть изогнутыми крышами и снабженные дверями и окошками, прикрытыми яркими занавесками. Очевидно, какой-то умелец сколотил их много лет назад и они до сих пор радовали глаз искусной работой. Даже четвертая кибитка, хоть и казавшаяся обыкновенным фургоном, в котором обычно доставляют товары, была сколочена на совесть.

Когда табор останавливался на ночь, из четвертой кибитки появлялись шатры, большие котлы и чайники вместе с железными треножниками, а также съестные припасы, и уже через час в лагере воцарялась веселая атмосфера маленькой дружной деревушки. В воздухе плыли соблазнительные ароматы, слышались звуки музыки и веселый смех. Цыгане праздновали наступление сумерек, забывая про беды, невзгоды и ненависть окружающих.

Самая роскошная кибитка принадлежала баро, вожаку табора, Ивану Лаутару. В ней он кочевал вместе с женой, ее сестрами, тещей и незамужними дочерьми. Почти у каждой был свой шатер. Вторая по величине кибитка была собственностью Николая, сына Ивана: предполагалось, что он приведет туда молодую жену. Но прошло шесть лет, а семьи у Николая так и не появилось. Трудно парню оставаться холостым, но что поделаешь, если Мария Стефанова, старуха, жившая в третьей кибитке, утверждала, что по всем приметам еще не время и предзнаменования не сулят молодым счастья!

Сначала она заявила, что брачный обряд необходимо совершить в определенный день, иначе не видать Ивану внуков, а уж потом каждый раз в этот самый день, к величайшей ярости Николая, неизменно объявляла, что звезды сулят недоброе. Тот злился, сжимал кулаки, но был принужден терпеть.

Табор был небольшим: всего шесть семей, сорок шесть душ, включая детей. Они зачастую женились и выходили замуж между собой, но иногда женихов или невест попросту не хватало, и в таких случаях приходилось дожидаться, пока не встретится другой табор, в котором могли найтись юноши и девушки подходящего возраста. В своих скитаниях цыгане ежедневно встречались, заключали сделки, ссорились и мирились со множеством людей, но все это были гаджо, чужаки, и чистокровные ромале никогда бы не снизошли до браков с ними.

Иван тоже начинал терять терпение. Сыну давно пора иметь наследников, ведь после смерти отца вожаком табора станет Николай! К тому же выкуп за невесту уже заплачен! Его слово было законом, люди как огня боялись его гнева, и все же он не мог ни умаслить, ни приказать Марии. Она их талисман, залог удачи, и не обращать внимания на ее предсказания, отмахнуться от старухи означало верную смерть. Все цыгане твердо в это верили. Однако положение было безвыходное, поскольку Иван просто не мог выбрать сыну другую невесту. Только внучка Марии, ее единственная оставшаяся в живых кровная родственница, достойна сына вожака, только она по-прежнему будет приносить счастье табору, когда бабка отойдет.

Сегодня, как обычно, они раскинули лагерь в окрестностях небольшого городка, который миновали днем. Они никогда не старались поселиться слишком близко от населенных мест, достаточно было и того, что здешние жители могли без особого труда до них добраться. Утром женщины отправятся в городок и станут стучаться в каждую дверь, предлагая на продажу дешевые безделушки, украшения и искусно сплетенные корзинки, гадать на картах или по руке. Их табор славился прекрасными гадалками, способными точно предсказать будущее. Кроме того, женщинам приказано всячески прославлять мастерство мужчин, слывших лучшими каретниками и тележниками во всем мире. Все заработанное делилось поровну, чувство собственности было им чуждо. Именно поэтому женщины не гнушались принести домой краденую курицу.

Если им заказывали фургон или телегу, табор мог задержаться на неделю-другую, если же нет — через два-три дня только черные круги от костров указывали на то, что здесь кто-то останавливался. Иногда, если заказов было слишком много, тележники оставались в городе и, лишь закончив работу, догоняли табор, для чего по всей дороге оставлялись знаки, вехи и зарубки на деревьях.