Подарок ангела

     — Только двоих, — ответила она, стараясь думать лишь о том, что говорит.

     Он покачал головой.

     — У меня есть племянница и племянник, и я очень хорошо знаю, что двух малышей в «только» не засунешь. Это кинетическая энергия, испытывающая бесконечные превращения, но никогда не иссякающая.

     Донна рассмеялась, и, когда улыбка завладела наконец ее глазами, Фрэнк понял, что нашел ключ к ее добровольной келье. Он почувствовал себя увереннее.

     — Так почему же мать двоих детей разгуливает вдоль и поперек по голубому небу?

     Он пришел к выводу, что Донна — бортпроводник, хоть и не носит формы. Судя по ее поведению в самолете и после посадки, она связана с авиакомпанией. Однако Фрэнку это казалось странным. Бортпроводники, независимо от пола, всегда представлялись ему холостяками, наслаждающимися свободной жизнью, но уж никак не родителями, обязанными заполнять бланки школьной документации и участвовать в благотворительных базарах.

     Она вздохнула, прислоняясь спиной к окну. В синее небо вела длинная и нелегкая дорога, но Донна не сходила на обочину. Последний из больничных счетов был уплачен в начале года. Чартерная служба дала наконец положительный баланс. Донна даже смогла отложить кое-что на черный день. Не много, но на усмирение зашалившего датчика расхода горючего хватит, подумала она, улыбнувшись.

     — Чтобы заплатить за их еду и крышу над головой, — призналась она, не успев придумать ответа поудачнее. — Ничего другого, — улыбнулась она, — я просто не умею делать.

     Глаза Фрэнка окинули ее чувственным, проникающим насквозь взглядом, грозившим добраться до самых сокровенных ее тайн. Тайн, которыми она вовсе не хотела делиться.

     — В это я никак не могу поверить.

     Донна опустила глаза к пустому стаканчику из-под кофе, изо всех сил стараясь не реагировать на этого мужчину. Но сил не хватало.

     — Я водила один из этих самолетов, еще не отпраздновав двадцатилетия. Отец настоял. Он говорил, что это поможет мне понять бизнес.

     — Вы водили самолет? — переспросил Фрэнк. Он всегда считал себя очень современным человеком, но, представив ее за штурвалом, несколько опешил. — Погодите минутку, кажется, я чего-то недопонял. Так вы не бортпроводник?

     Она рассмеялась, помотав головой. Пожалуй, в этом случае жизнь была бы легче той, которую она выбрала для себя. Стольких проблем сразу бы не стало!

     — Нет, в «Веселом ветре» нет такой должности. Но может быть, когда-нибудь мы ее введем.

     Вторая часть ответа заставила его задать новый вопрос:

     — Мы? Это в переносном смысле или в собственническом?

     Она улыбнулась.

     — В собственническом. Очень собственническом.

     — Компания принадлежит вам?

     Она коротко рассмеялась.

     — Нет — банку. Он позволяет мне вести дела и проводить долгие часы перед экраном компьютера в поисках способа свести концы с концами и заплатить по всем счетам. Но на бумагах стоит мое имя, если вас интересует это. — Она вздохнула, вспомнив один долгий телефонный разговор на прошлой неделе. — С жалобами следует обращаться именно ко мне.

     — Мне не приходит в голову ни одной. — Понимая, что слишком торопится, он все-таки ринулся вперед: — Ваш муж был летчиком?

     Она покачала головой.

     — Нет, он взял на себя руководство компанией после смерти моего отца, — произнесла она недрогнувшим голосом. Вот тогда и начались неприятности. — Это оказалось ему не под силу.

     В следующее мгновение она мысленно прикусила язык. Чего ради делиться такими подробностями с незнакомцем?

     У них был счастливый брак, подумал Фрэнк с шевельнувшейся завистью. Она все еще скорбит. Он не мог избавиться от желания понять, каково это, когда кто-то любит тебя так сильно. Или когда так сильно любишь сам. До сих пор ему не привелось испытать подобного.

     До сих пор.

     — Сколько вы прожили вместе? — Она вскинула голову и метнула в него почти неприязненный взгляд. Фрэнк понял, что задел за больное. — Если мне позволено спросить.

     Донна подумала, что незачем так нервничать, и постаралась расслабиться. Он просто поддерживает беседу, а Лиза говорит, что ей давно уж пора вернуться в настоящее.

     — Не так долго, как мне бы хотелось. — Сжав губы, она принялась накручивать на палец прядь волос, как будто это могло повернуть время вспять. Но желать этого могут только дети, а она давно уже не ребенок. Она посмотрела на Фрэнка. — После смерти Тони я вынуждена была принять дела. В противном случае пришлось бы заявить о банкротстве. Меня это не устраивало, и я взялась за работу. Всем нужно что-то есть.

     — Вредная привычка. — Фрэнк взглянул на автомат со сладостями. — Кстати, не хотите ли еще шоколадку?

     — Нет. — И одной достаточно, чтобы она чувствовала себя виноватой. Сколько раз она читала сыновьям лекции о вреде сладостей!

     Несмотря на диплом медбрата, он выказывал явное пристрастие к фасованным соблазнам.

     — Картофельные чипсы?

     Она рассмеялась и покачала головой.

     — Нет. Я думаю, что мы вылетим отсюда прежде голодной смерти, мистер Харриган. Я смогу продержаться до пристойной еды.

     Которую он очень хотел бы ей предложить в каком-нибудь ресторане, подумал Фрэнк. Но прежде нужно навести ясность в некоторых вопросах.