Подарок богини зимы, или Стукнутый в голову инопришеленец

Мы целовались долго и нежно. И снова была близость. Прямо вот так, сидя на кухонном стуле. Кер был обнаженным, и, конечно же, его тело отреагировало на меня. А на мне сначала был лишь короткий халат, который давно уже лежал яркой кучкой на полу.

— Я люблю тебя, — подавившись всхлипом, со стоном произнесла я в губы своему мужчине.

Будь что будет, я принимаю то, что мне преподнесла эта зима.

Это были невероятные день и вечер. И был пресловутый тазик оливье. Куда ж без него? Все продукты у меня дома имелись. Солеными огурцами снабжала мама, я только вскрыла очередную банку. Замороженный зеленый горошек нашелся в холодильнике. Вместо колбасы пошло отварное куриное филе.

На горячее мы запекли в духовке отбивные и картошку. Мне-то не надо, я и салатом наелась бы. Но учитывая аппетит крепкого крупного мужчины… А шампанское и вино у меня уже были приготовлены. Я хотела угостить иномирца, но не успела, да и повода не было. Вот и пригодились. На десерт пошли эскимо, которые мы накануне купили для Поли.

Кер слушал мой рассказ о местной традиции провожать старый год и встречать новый. Помогал мне накрывать на стол и готовить. Картошка и отбивные — его работа, я только посолила, добавила специй и поставила в духовку.

И под бой курантов он, прикрыв глаза, что-то загадал. Я видела это по его лицу. А я попросила Мироздание помочь нам быть вместе. Но так, чтобы не разрушить его судьбу. Ведь у него она явно более удачно сложилась, чем моя.

Снег шел почти безостановочно еще несколько дней. Город встал. Дворники не справлялись с заносами. С полок магазинов смели всё. Ρусский народ привык к катаклизмам и весьма запаслив. Нам тоже пришлось позаботиться о пропитании на возможный длительный коллапс.

В итоге мы полторы недели просидели дома. Выходили лишь пару раз за свежим хлебом и молочными продуктами.

Но постепенно природа и зима сжалились, снег закончился, город откопали, восстановили движение поездов. Но родители и Полина сказали, что у них всё хорошо и не надо уже приезжать. Дед Мороз как и всегда принес подарок под елочку туда, на дачу. Ребенок был счастлив, сыт, под присмотром любящих бабушки и дедушки. Так что я успокоилась.

Да и было мне на что потратить время. На меня нежданно-негаданно свалились любовь и счастье.

ВО ВЛАДЕНИЯХ БОГИНИ ЗИМЫ

Снеговики медленно передвигались по залу, рассматривая свои отражения в зеркалах. Примерно десяток из них отличались разной степенью потрепанности. У кого-то вместо полноценной морковки-носа лишь жалкий обрубок. У других руки-ветки были поломаны и свисали вдоль круглых белых боков жалко и печально. У третьих и вовсе бока были не круглыми, как положено, а квадратными или вообще треугольными, словно с них стесали чем-то острым часть снега.

Что странно, эти жертвы чьего-тo клинка не выглядели расстроенными своими увечьями. Наоборот, они будто бы гордились. Как… вернувшиеся с задания солдаты, что выполняли свой долг и приказ повелителя. Просто лекарская помощь немного задерживается. Но прилетит их обожаемая богиня, взмахнет рукой, и снова засияют кристальной белизной и крепостью снега тела ее помощников. Заменит она им носы на свежие, замороженные, крепкие морковки. Вставит и оживит новые руки-ветки. Не в первый раз ведь шли на ратный подвиг воины богини зимы.

Случалось, что мало было одной лишь божественной воли и умения управлять погодой. Необходимо порой подтолкнуть глупых смертных и теплокровных в нужную сторону… Или дать как следует по голове, чтобы забыли лишнее. Временно. Не навсегда. Лишь пока зима пуржит и вьюжит. Ведь она всемогуща не круглый год. Придет весна, и воля морозов и снегов станет слабеть. Но это тайна, тс-с-с…

Снежная поземка пробежалась по ледяному полу огромного зала. Снеговики, купидоны порубленные, снова заскользили, переваливаясь и ожидая, пока вернется и «починит» их могущественная Цасси.

КЕРИН

Новая жизнь затянула и поглотила. Счастье накрыло и окутало, и, несмотря на то что я по — прежнему ничего не помнил, уязвим и зависим, мне было хорошо. Удивительное ощущение, когда в душе тепло, хочется смотреть на свою женщину и улыбаться.

Вернулась от бабушки и деда Полина. Ее привезли накануне выхода в детский сад. Девчушка была довольная, радостная, наобнималась с мамой, потом залезла ко мне на колени и принялась рассказывать о том, как они были в снежном плену. Как откапывались. Как построили снежные тоннели к калитке и к сараю с дровами, потому что иначе никак не удавалось пробиться.

Родители Ирины слушали с улыбками, а сами все посматривали на меня и свою дочку. И думается, догадались, что у нас всё перешло в иные отношения. Но промолчали, ни слова не сказали.

А Поля застукала нас вечером. Ее уже уложили, и мы с Ириной обнимались, стоя у окна кухни. И тут вплывает девочка в розовой пижаме с зайцем под мышкой и сообщает, что хочет воды. А потом, склонив растрепанную голову, заявляет:

— Ладно уж. Я разрешаю. Целуйтесь.

— Разрешаешь? — смущенно спросила Ира, которая отскочила от меня как ошпаренная, когда явилась ее дочь.