Подарок богов

Следом за ними вспыхнуло и осыпалось пеплом тело гессы Лавернии — начальницы замковой стражи. У всех сложилось впечатление, что она так и не успела понять, что умирает. Для неё всё закончилось очень быстро.

Остальные прихлебатели отделались ожогами разной степени тяжести, и теперь пробирались к выходу, желая обратиться за помощью к целителям.

Однако не все присутствующие в зале хасуры неотрывно наблюдали за мучениями гессы Кордианы. Родные Лариники и с ними Вилард всё это время безуспешно пытались пробиться наверх. А когда стало ясно, что стену огня им не одолеть даже совместными усилиями, было решено действовать иначе.

— Мы можем воспользоваться лестницей для слуг, — подал дельную мысль гесс Саторнил и первым отправился в нужную сторону.

— Только бы они были живы, — уже на ходу взмолилась Малини. В минуту опасности она забыла о разногласиях со свекровью, искренне желая её спасения.

— Щит ещё держится, — поспешил успокоить жену Ватаур, тянущий её за собой, подальше от взбудораженной толпы и пылающей от огня и собственной злобы Кордианы.

Вилард, успевший до этого навоображать всякие ужасы, обернулся на бегу, чтобы увидеть, как наверху яростное пламя раз за разом с силой врезается в невидимую преграду. А едва различимое мерцание вспыхивает сильнее каждый раз, как огненная стихия предпринимает новую попытку сокрушить установленную защиту.

— Не задерживайтесь там, — крикнул, оказавшийся впереди всех, гесс Саторнил. — Лариника истощена, а одной Аларии долго не продержаться.

После этого все перешли на бег, задержавшись лишь на мгновенье у дверей одной из гостиных, где решено было оставить гессу Малини. Всё равно при уровне её дара помощи от женщины не было никакой. К тому же, она ждала ребёнка, и Ватаур не желал подвергать любимую и ещё нерождённое дитя напрасному риску.

Малини даже спорить не стала, безропотно приняв решение большинства. Она не хотела становиться мужчинам помехой, но ещё больше боялась, что её упрямство может погубить дочь. Видят боги, второй раз эту потерю она не перенесёт.

По узкой полутёмной лестнице можно было идти только по одному. Следуя друг за другом, мужчины поднялись на второй этаж и оказались в правом крыле дома. Дальше они передвигались уже бегом и вскоре увидели бледную, взволнованную Ларинику, а рядом с ней, лежащую на полу Аларию.

Гесс Саторнил схватился за сердце, впервые ощутив укол боли. Ему вдруг показалось, что его супруга не дышит. Черты её лица заострились, глаза запали, а губы посинели.

Ватаур немедленно бросился к матери, и после короткой диагностики поспешил обрадовать отца:

— Она жива, просто сильно истощена, но это можно исправить.

Вилард же подбежал к Ларинике и попытался перехватить у неё щит. В ответ на её недоумевающий взгляд заверил:

— Минут десять я продержусь, больше не обещаю, — и белозубо ей улыбнулся.

— Мне хватит и этого, — улыбнулась в ответ девушка и бросилась к кристаллу, собираясь вернуть свою силу обратно.

Но даже этого времени им не понадобилось. Бущующее за щитом пламя, вспыхнуло особенно сильно и вдруг погасло.

Наступившая темнота оглушила и заставила всех застыть в недоумении. Как-то не верилось, что всё закончилось и можно больше не волноваться за близких. Ватаур успел оказать матери первую помощь, и теперь Алария просто спала, хотя и выглядела всё ещё чересчур бледной.

Некогда беломраморная лестница уходила вниз чёрным провалом. Было немного страшно ступать на опалённые огнём ступени, но гости требовали внимания. Их нужно было не только успокить, но и по возможности оказать помощь пострадавшим.

Пока Алария сладко спала, Ларинике пришлось взять на себя обязанности хозяйки дома. Она ещё не поняла, что отныне именно ей предстоит возглавить Аливасар. И сейчас девушке хотелось лишь одного — поскорее спровадить гостей, которые почему-то никак не желали расходиться.

Хасуры делились впечатлениями, не смущаясь ни полученных ран, ни своего потрёпанного вида. По сути дела, они впервые столкнулись с проявлением стихии, несущем непосредственную угрозу их жизни.

До этого дня в Аливасаре не случалось такого, чтобы стихийница, прошедшая надлежащую подготовку, утратила контроль. Чего-то подобного можно было ожидать от ребёнка. Именно поэтому одарённые девочки с самого рождения находились под неусыпной опекой взрослых, способных в случае необходимости утихомирить их дар.

Разумеется, общество оказалось не готово к вспышке гнева гессы Кордианы, а тем паче к её последствиям. И чтобы хоть как-то справиться с шоком, хасуры попытались совместными усилиями разобраться в том, как такое могло случиться.

О гессе Кордиане в городе ходили разные слухи. Её опасались, называли себялюбивой гордячкой, чересчур властной стервой, а временами и жестокой без меры, однако при этом никто не считал её сумасшедшей.