Подарок девушки по вызову

Напомним, это было девятнадцатого июля. Через полтора месяца после того, как лучший друг Ильи Свиридова Дима Кропотин демобилизовался из армии, честно потратив два года жизни на выполнение патриотического долга перед Родиной.

Глава 1ВАЛЕРИЯ, НЕСУЩАЯ СМЕРТЬ

— Тава-арищ-щ сержант, два часа до рассвета… ну что ж ты, заррраза, мне светишь в лиц-о.., таварищщ сержант, скоро кончится лета-а…

Как обычно, вокальная партия Афанасия Фокина была далека от совершенства, но Влад Свиридов, вальяжно развалившийся на диване, и ухом не повел: такие арии в исполнении его друга были обычным делом.

Вслед за высоченным Фокиным в комнату вошел среднего роста парень лет двадцати — двадцати двух, с добродушным круглым лицом и близоруко прищуренными серыми глазами. Его сопровождал младший брат Влада Илья с неизменным Наполеоном — обезьянкой, а не французским императором — на плече.

— Привез в целости и сохранности, — сказал Афанасий, кивнув на круглолицего паренька. — Хотя нас по пути чуть не заластали мусора.

— Ну еще бы, — сказал Илья, в то время как Влад радушно пожимал руки всем вновь прибывшим, — остановил нас этот мент, Афоня как на него дыхнет, ажно глаза у того заслезились. Тот документы спрашивает, а пресвятой отец как запоет: «Товарищ-щ сержант, я давно на мели-и-и.., и рад бы домой, да мосты-ы-ы развели…», ну и так далее.

— Ага, ты уже принял, — сказал Свиридов, осуждающе глядя на Фокина, более известного под именем пресвятого отца Велимира (благо он был священником в Воздвиженском соборе, одном из самых известных храмов города). — Еще на вокзале, так? И за руль? Ну, молодцы. И чем же вы отделались?

— Да сунул я ему какую-то бумажку, — отмахнулся отец Велимир. — Пусть подавится.

— Дома ты уже был, Диман? — спросил Влад, переводя взгляд с паясничающего, по обыкновению, Фокина на паренька.

— Нет, — ответил тот. — Мать, верно, в ночную смену ушла. Звонил, никто не отвечает.

— Успеешь еще! — непонятно к чему провозгласил Фокин. — Кстати, а где ты служил?

— Да в пехоте… — улыбнулся тот.

— П-пехота? Ну.., это дело прошлое, — провозгласил отец Велимир. — А сейчас, грешным делом, нелишне и пропустить по маленькой. А?

* * *

Дмитрий Кропотин в своей относительно короткой личной биографии имел весьма немало того, что в русском народе обозначают выражением «не везет», а в тупых американских фильмах с тупой мимикой безнадежных янки, которой не позавидовала бы даже парализованная макака, по поводу того же самого восклицают: «You're fuckin looser!»

Именно таким «лузером», то бишь неудачником, и был Дима Кропотин. Еще в школе его удивительный талант влипать в неприятные ситуации, которых, как говорится, нарочно не придумаешь, подметили одноклассники. Особенно отличался в этом остроумный и довольно-таки циничный Илья Свиридов, который всячески помыкал незадачливым товарищем, пользуясь тем, что сидел с ним за одной партой.

Зачем Свиридов, один из самых одаренных и вообще — наиболее заметный ученик, сидел с малопримечательным, малообщительным и застенчивым Кропотиным, для всех оставалось загадкой. Сам Илья говорил, что ему весело с человеком, у которого самое будничное и повседневное выходит как-то скомканно, нелепо и в итоге забавно и даже смехотворно.

Чего стоили хотя бы практические по химии, в которой незадачливый троечник Кропотин понимал не больше, чем музработница образцово-показательного детсада номер 1917 имени Надежды Константиновны Крупской — в макроэкономической политике правительства Егора Тимуровича Гайдара или в технологии засолки кокосовых орехов и бананов неграми с побережья озера Таньганьика.

На этих практических Дима с подачи своего химически подкованного соседа по парте то устраивал взрыв, то получал аммиак в таком количестве, что приходилось эвакуировать весь класс, помещение проветривать не менее часа, а виновнику ставить неотвратимые два балла, то просто проливал серную кислоту себе на брюки, да так удачно, что ширинка начинала немедленно разъезжаться. Впрочем, последнее злоключение произошло по собственной инициативе Кропотина.

Илья же только смеялся, но всякий раз вытягивал соседа на вожделенную «тройку» в полугодии. По всем предметам программы.

Это при том, что уровень знаний Димы Кропотина столь же определенно не соответствовал уровню его специализированной школы, в последние годы переделанной в лицей, кстати, едва ли самый лучший в их не самом провинциальном городе, сколь бесславный фабрикатор низкопробного чтива из серии «Крутой сержант Замочилов-Наглухо. Правосудие по-базарнокарабулакски» не соответствует званию классика русской литературы.

Как говорится, дурак, совершенствуясь, становится круглым. Так и Дима, совершенствуясь в своем невезении, сумел вопреки всему — мнению своих родителей, не суливших ему ничего выше слесаря третьего разряда на трубном заводе, высокому конкурсу и, наконец, собственному непроходимому невежеству, «кретинизму», как говаривал Илья Свиридов, — поступить в медицинский университет.